Сергей Федоров: Я не ощущаю, что стал великим игроком
ХОККЕЙ. ТОЛЬКО У НАС
ЭКСКЛЮЗИВНОЕ ИНТЕРВЬЮ НАПАДАЮЩЕГО «АНАХАЙМА» И ПЕРВОГО РОССИЙСКОГО ЭНХАЭЛОВЦА, НАБРАВШЕГО 1000 ОЧКОВ ЗА КАРЬЕРУ
В субботнем матче против «Ванкувера» (3:1) Сергей Федоров стал первым россиянином, набравшим 1000 очков в НХЛ! Отметка, после которой хоккеиста принято считать не просто звездой, а великим игроком. Через несколько дней, когда «Утки» прилетели домой и вышли на матч с «Далласом» (3:1), состоялась торжественная церемония в честь юбиляра. Одноклубники вручили Федорову серебряную клюшку, а от руководства НХЛ был подарен сувенирный кристалл. После игры обладатель «Харламов Трофи»-2003 дал большое интервью для «СС».
О том, что без большого интервью «Советскому спорту» не обойтись, виновник торжества, конечно, догадывался. Созвонившись перед матчем с «Далласом», мы договорились пообщаться 20 минут в раздевалке после игры. Заработавший в тот вечер еще два очка лидер «Анахайма» Сергей Федоров вышел к журналистам свеженький и улыбчивый, не чета себе же месячной давности. Тогда команда проигрывала матч за матчем, а Федоров выглядел как выжатый лимон. Я начал было разговор… «Вы торопитесь? – не дал мне закончить Федоров. Он тоскливо оглядел раздевалку. – Ужинали? Давайте совместим приятное с полезным. Я знаю одно место».
Я согласился, не успев прикинуть, что в этом предложении является приятным, а что – полезным. Дальнейший разговор проходил в близлежащем ресторане, который давно облюбовали «Утки». В соседнем зале расположились несколько игроков «Анахайма», а за стойкой потягивал пиво генеральный менеджер клуба Брайан Мюррей. Федорова там знал каждый – от парковщика машин до метрдотеля. Не говоря уже о болельщиках, разведавших местечко и постоянно теребивших своего кумира на предмет автографов и объяснений в любви. Подошедшая официантка, зная вкус Федорова, предупредила, что отбивных сегодня нет. Пришлось довольствоваться стейком. К мясу принесли по бокалу калифорнийского вина. Громких тостов не говорили, зато запланированные 20 минут вылились в два часа непринужденной беседы.
ЕРУНДА В ПРЕССЕ
– Сергей, вас поздравлял тезка Зубов из «Далласа», с которым я говорил о вашем юбилее. Считается, что Зубов не жалует российскую прессу, но по разговору этого заметно не было.
– Так и есть, не любит. И я не люблю, и многие другие ребята. Раз беседуем, значит, вы на нас благотворно действуете.
– Почему не сложились отношения с российскими репортерами?
– Просто никто к нам интерес по большому счету не проявлял. Особенно в первые 7–8 лет, несмотря на то, что мы всех гасили, – ни одного русского журналиста не было. Наконец, один приехал на финал Кубка Стэнли-98. И даже тогда – то ли побоялся, то ли постеснялся подойти. А мы особо и не рвались разговаривать, потому что в отечественной прессе про нас постоянно всякую ерунду писали. Никому это не нравилось, я могу за всех ребят поручиться. Уж не знаю, откуда это брали. Может, из американских газет перепечатывали. Сидели в России, читали Рейтер и фабриковали свое мнение. А с игроками не разговаривали.
– Когда эта ситуация изменилась? Кто наладил контакт?
– До сих пор никто. По крайней мере, со мной.
– А как же «Советский спорт»?
– Начало хорошее.
ПОЗДРАВЬТЕ БРАТА
– В матче с «Далласом» вы летали по площадке, будто у вас после юбилея гора с плеч свалилась…
– Хорошо подготовился к матчу, отдохнул. Если вы полагаете, что в Калгари и Ванкувере я думал только о своей тысяче, то ошибаетесь. Что о ней думать? Замечтаешься на площадке, тебе дадут в «душу», и все.
– Когда осознали, что приближаетесь к этой отметке?
– В последние две недели повалилось так много вопросов от журналистов, что не осознать было трудно. Но финишные пять очков были для меня, скажем так, интригующими. Хотя я старался избегать разговоров на эту тему, чтобы не сглазить.
– Вы суеверны?
– Только в соблюдении определенного ритуала при подготовке к матчу. Такая рутина позволяет чувствовать себя более комфортно. Это трудно объяснить. В глазах нормальных людей такое, может, и выглядит как суеверие.
– Когда набрали 1000-е очко, испытали облегчение?
– Только когда закончился матч в Ванкувере. Если бы я набрал тысячу очков, а команда проиграла, было бы все по-другому.
– В Ванкувере вашего младшего брата случайно не было на трибунах? Он же выступает в фарм-клубе «Кэнакс» (позавчера его вызвали в основной состав вместо травмированного капитана Маркуса Нэслунда. – Прим. А.Т.).
– Нет, но Федор приезжал в Анахайм во время звездного уик-энда. Провел со мной три дня.
– Как у него дела?
– Нормально. Отлично играет в последних 15–20 матчах. Сильнейший в «Манитобе». Недавно сделал первый хет-трик в карьере. Вы, наверное, это пропустили. Надо обязательно об этом написать.
– Ходят слухи, что «Ванкувер» готов обменять Федорова-младшего. Я даже спросил Брайана Мюррея, не хотел бы он создать в «Анахайме» связку братьев Федоровых…
– Не думаю, что это реально. Если бы кто-то захотел, такое давно бы уже произошло. Но не будем терять надежду, правильно?
– Слышали о планах создать русский клуб в рамках ВХА? «СС» об этом много писал. Хотели бы выступать с братом в такой команде во время локаута?
– Никогда не интересовался планами ВХА. Но раз вы говорите, что будет русский клуб, то можно рассмотреть и такой вариант. Правда, неизвестно, захотят ли пригласить нас обоих.
ТРЮК БЭБКОКА
У Сергея в очередной раз звонит телефон. Некоторых абонентов, мельком взглянув на номер, он игнорирует. Но на большинство звонков отвечает и охотно болтает на безупречном английском: «Алло? О, привет, братан. Ага, выиграли. Гол и передача. Приближаюсь ко второй тысяче. Осталось 997 очков. Ну, увидимся. Пока, старик». С чувством юмора у Федорова все в порядке.
– Кто-нибудь из родных стал очевидцем вашего юбилея?
– Мне не удалось ничего организовать, да я особо и не пытался. Но если буду забивать пятисотый гол (сейчас Федоров забросил 421 шайбу за карьеру. – Прим. А.Т.), думаю, попрошу приехать маму с папой. Или брата.
– Кто первым поздравил вас с достижением?
– Главный тренер «Анахайма» Майк Бэбкок. Причем до игры.
– До игры?!
– Именно! Все нормально, говорит, я знаю, что ты здорово выступишь, и мы выиграем. Я говорю: ну, спасибо за доверие, постараюсь. Меня здорово подстегнули его слова, пришлось попахать. Надолго запомню этот трюк. Ну а потом отец с мамой звонили, мой лучший друг Брайан Тернер, агент Пэт Бриссон. Все примерно в одно время.
– Как вы провели первый день в ранге тысячника?
– До трех часов дня смотрел телевизор. Съездил пообедать, сделал домашние дела. Сдал вещи в химчистку, забрал готовые, если кому-то интересны такие подробности. Потом поужинал и уже в 9 часов вечера был в постели.
– С одноклубниками не праздновали?
– Нет, но мне еще предстоит проставиться по такому случаю. Тем более что я об этом пообещал ребятам по канадскому телевидению. Теперь не отвертеться.
– Вы уже вторую тысячу открыли. 1001-е очко вам «подарил» новичок «Анахайма» Петр Счастливый, забив гол с вашей передачи. В «Детройте» вы играли в «Русской пятерке», сейчас выходите с молодыми русскими…
– С русскими легко найти общий язык. Но было бы лучше, чтобы ребята, которые со мной катаются, не гадали, а четко отрабатывали те игровые наработки, которые у нас есть. Не надо думать, где я буду, как я буду. Просто следует пробросить шайбу или отдать пас. Молодые ребята еще не привыкли к тому, что всю работу между двумя синими линиями легче проделать мне, потому что у меня хорошая скорость, особенно в середине площадки.
– Вы обошли форварда «Торонто» Александра Могильного и стали первым россиянином, который набрал в лиге 1000 очков…
– Если бы не его травма бедра, Могильный меня бы обогнал. Поэтому я все время говорю, что хочу разделить это достижение с Сашей. Мы с ним хорошие друзья, с 16 лет играем в этот хоккей. Начинали в ЦСКА, потом юниорская, взрослая сборная, НХЛ. Не сомневаюсь, что он был бы первым в этом споре. Ему оставалось всего ничего – 11 очков. Правда, у меня такое чувство, что я должен был набрать эти очки еще два года назад. Но слишком много пропустил. Во-первых, локаут в 1994-м, во-вторых, когда со мной не заключали контракт в сезоне-1997/98. В общей сложности я потерял где-то девять месяцев. Ко мне даже Майк Модано (капитан «Далласа») подошел после игры и говорит: «Что-то ты припозднился с этим делом».
КАКОЕ ЖЕ Я ЛИЦО?
Наш разговор в очередной раз прерывают – девочке лет десяти нужен автограф русской звезды. Шариковая ручка отказывается писать на глянцевой бумаге. Девчушка кусает губы – сейчас прогонят! «Фломастер есть?» – терпению и приветливости Федорова, кажется, нет предела. Я достаю фломастер из сумки. Получив росчерк, девочка смелеет и пытается начать разговор с Сергеем. Но тот уже заканчивает аудиенцию: «В другой раз поговорим, милочка». И озорно добавляет: «Я тут с прессой, надо держать язык за зубами».
– Чувствуете ли вы себя «лицом русского хоккея», как вас нередко называют?
– Нет. Я не ощущаю себя никем и ничем великим, тем более лицом.
– Но не будете же вы отрицать, что вместе с Могильным и Буре открыли дверь нескольким поколениям молодых российских хоккеистов? До вас на русских смотрели издалека и говорили: за сборную-то они играть умеют, а вот потянут ли в НХЛ?
– В какой-то мере, да. Вы бы лучше этот вопрос им задали, тем, что пришли после нас: считают они так или нет. Это будет интересней. Хочется думать, что мы закрепили за русскими хоккеистами хорошую репутацию.
– Вы выступаете в «Анахайме» с ребятами, для которых были кумиром детства. Эта тема хоть раз поднималась, хотя бы в шутку?
– Довольно щекотливая тема, поэтому я стараюсь вести себя со всеми одинаково, чтобы она не всплывала лишний раз. Как я могу быть чьим-то кумиром в раздевалке, когда мы делаем общее дело, играем вместе, готовы друг за друга в огонь и в воду? Может быть, после сезона, в выходные есть время об этом подумать, пошутить. Я всегда готов поделиться своим опытом, жизненными историями.
ЗВОНОК КАСАТОНОВА
– Ваше недавнее большое интервью «СС» под названием «За сборную играть не собираюсь» вызвало бурю эмоций. Многие болельщики приняли ваше решение близко к сердцу.
– Давайте смотреть на вещи трезво. Во-первых, если «Анахайм» до конца регулярного чемпионата будет играть так, как в последних четырех матчах, мы попадем в плей-офф, и тема снимается. Но даже если нет... Я уже ездил в сборную, и всякий раз, когда мы неудачно выступали, пресса винила во всех смертных грехах нас, энхаэловцев. К тому же я не знаю системы нынешних тренеров сборной. А какая будет команда, игра? Неизвестно.
– Значит, все зависит от тренеров и партнеров?
– Поймите меня правильно, я не выбираю ни тренеров, ни состав. Я просто говорю о том, что меня волнует, как игрока. Не хотелось бы попасть впросак. Когда приезжаешь с одного бала на другой, и результат неудовлетворительный, кто будет в ответе? Лучшие игроки. Зачем мне это надо? Впрочем, я в курсе, что Алексей Касатонов (генеральный менеджер сборной. – Прим. А.Т.) звонил моему отцу, прощупывал почву.
– Что это означает?
– Пока не знаю.
Уважаемые читатели! Если вы хотите пообщаться с Сергеем Федоровым, отправляйте письма на электронные адреса lysenkov@sovietsport.ru и mailto:nhl@sovietsport.ru или на почтовый адрес нашей газеты. Мы передадим их корреспонденту «СС» Алексею Толкачеву и на основании ваших вопросов продолжим беседу с популярным хоккеистом.
АНКЕТА СЕРГЕЯ ФЕДОРОВА
КУМИР
Сергей Макаров
САМАЯ ПАМЯТНАЯ ПЕРЕДАЧА
Две в недавнем матче с «Ванкувером» (2:1). Первая – команда вышла вперед (а Федоров набрал 1000-е очко за карьеру. – Прим. А.Т.). Вторая – Петя Счастливый забил победный гол.
САМЫЙ ПАМЯТНЫЙ МАТЧ
Конечно же последний матч финала Кубка Стэнли против «Филадельфии» в 1997 году. Я тогда играл со сломанными ребрами, кололся перед каждой встречей на протяжении двух с половиной серий. Когда выиграли, первая мысль была, что не нужно больше колоться.
САМЫЙ ПАМЯТНЫЙ ТУРНИР
«Золотая шайба», город Апатиты. У меня до сих пор есть деревянная медаль. Покрыта лаком, и написано – «Лучшему бомбардиру». Наша команда тогда заняла первое место.
ЛУЧШИЙ ТРЕНЕР
Мой отец Виктор Федоров. По крайней мере, все те навыки, что у меня есть, получены от него. Потом Геннадий Бандурин («Юность», Минск), Виктор Тихонов (ЦСКА), Брайан Мюррей («Детройт»), Скотти Боумэн («Детройт»), Майк Бэбкок («Анахайм»). Они для меня все лучшие, потому что дают возможность играть.
САМЫЙ ПАМЯТНЫЙ ГОЛ
Тот, который я забил 26 декабря 1996 года в овертайме «Вашингтону». Я тогда выступал в «Русской пятерке» и забросил все пять шайб. На следующий день в газетах написали: «Федоров – 5, Вашингтон – 4». Голы были очень красивые. Мне ребята такие пасы отдавали, что я забивал в пустые ворота.
