Валентин Балахничев: Нежелание признавать ошибки нам же и вредит

Экс-глава Всероссийской федерации легкой атлетики пришел в редакцию «Советского спорта», чтобы ответить на ряд не самых простых вопросов. Далеко не подо всем мы можем подписаться и не со всеми вещами солидаризироваться. Но это не означает, что мы кому-то не дадим представить свою точку зрения.

Двое не сошлись в оценке третьего: для фейсбука - обычное дело. На этот раз, впрочем, ситуация получила продолжение: двое решили встретиться и поговорить. Точнее, даже поспорить. В том числе и о третьем. Спорящие – бывший президент ВФЛА Валентин Балахничев и обозреватель «Советского спорта». Объекты спора – бегунья Юлия Степанова, ставшая информатором немецкого автора фильмов о российском допинге Хайо Зеппельта, госсистема, мировое давление, легкая атлетика и вообще спорт.

СОВЕСТЬ НАДО ИМЕТЬ

- Откуда такая медиа-активность в последнее время, Валентин Васильевич? Одно время молчали, а теперь прямо взрыв.
- Полтора года было не до того. Боролся за себя в комиссии по этике IAAF, подавал апелляцию в спортивный арбитражный суд (CAS). Это отнимало много времени и сил.

- Победили?
- В марте ожидается решение. Почти уверен, оно не будет отличаться от того, что вынесла комиссия по этике. Знаю, как работают в CAS.

- Пожизненное отстранение останется в силе?
- Наверное. Но мне нельзя запретить обсуждать темы, связанные с легкой атлетикой. Все-таки 25 лет проработал в федерации, из них четыре года был заместителем председателя госкомитета по спорту. Есть опыт, знания. Считаю, вправе высказывать мнение. Даже если оно противоречит мнению коллег или новых руководителей ВФЛА. Честно говоря, надоело в одиночестве сидеть и переживать то, что со мной случилось.

- Решили сказать о наболевшем?
- Почему нет? Понял, что мозг не усох, я не спился, как некоторые предрекали, а ситуация после моего ухода не изменилась к лучшему. Это побудило вернуться, пусть и в новом качестве. Я не прекращал, хоть нечасто и избирательно, общаться с нашими спортивными руководителями. Предлагал аналитические записки о развитии спорта. Что-то было принято.

- Например?
- Не могу сказать, что идея моя, но и моя тоже: снизить зависимость спортивных сфер от государства. Теперь РУСАДА и антидопинговый центр будут финансироваться из относительно независимого источника – минфина.

- Относительно – это вы верно заметили. Разве минфин независим от государства?
- Отчитываться перед минфином и минспорта - разные вещи. Обе организации не могут существовать без госфинансирования, но кодексу WADA это не противоречит.

- Какова практическая цель вашей публичной активности? Вернуться в спорт, пойти во власть, разбить допинг в мировом масштабе?
- О возвращении речь не идет - в легкой атлетике я свое отработал. Да и невозможно это по решению этического комитета. Ушел из всех организаций, чтобы не навлекать на них беду. Но в принимаемых теперь решениях не вижу какого-то выхода для отечественного спорта. Кризис системный, нужна новая стратегия преодоления. А ее нет.

- За державу обидно?
- Ну, это слишком громко. Знаете, в пережитом есть урок и для меня самого. Не чувствую вины в том, в чем меня упрекают бывшие коллеги, а их немало. Возможно, некоторые уличенные спортсмены тоже видят во мне источник их бед. Поэтому хочу, чтобы мой голос был услышан. Надеюсь, это поможет избежать повторения ошибок.

- Ваш сменщик Вадим Зеличенок, уже покинувший ВФЛА, считает, что ваши заявления вредят легкой атлетике.
- Считаю, Вадим Борисович вообще далек от легкой атлетики и от спорта. Прожил в федерации десять спокойных лет, ничего не делая. Я передал ему полноценную организацию, которая затем была разнесена в пух и прах. Говорить о том, что мои слова вредны, по меньшей мере нечестно. Хотя бы потому, что именно я назвал Зеличенка своим преемником. Совесть надо иметь.

«СТОПА» НЕ БЫЛО

- Вы – жертва?
- В какой-то мере. Жертва обстоятельств. Но говорю это не для того, чтобы меня жалели. И несу, конечно, определенную ответственность за происходящее. К сожалению, мало кто представляет, как устроен спорт в России. Большинство думает, будто федерация и ее президент могут вмешиваться во все процессы и отвечают за все, что происходит.

- Это не так?
- Спортсмены, тренеры, врачи, массажисты – обособленный контингент. Они подчиняются Центру спортивной подготовки (ЦСП) и Федеральному медико-билогическому агентству (ФМБА). Люди попросту получают там зарплату. А глава федерации может рассчитывать в лучшем случае на понимание. Если раньше был тренером – к тебе еще прислушаются, будут общаться на равных. Не был - нормального диалога достичь трудно. Нынешний президент ВФЛА Дмитрий Шляхтин никогда не был тренером. Он не понимает сборную команду так, как должен понимать ее президент федерации.

- Вы десять лет были тренером. Скажите, после какого по счету попавшегося на допинге ходока вы сняли Виктора Чегина?
- Причем тут тренерство?

- Он ведь к вам прислушивался, понимал, общался на равных. И продолжал лопатой грести дисквалификации. Какое-то одностороннее понимание, не находите?
- Чегина я снял после того, как получил в августе 2014 года серьезные письма от двух председателей международной комиссии по спортивной ходьбе. В преддверии чемпионата Европы они обращали внимание - мое и президента IAAF Ламина Диака - на имеющиеся нарушения. Конечно, я представлял, что происходит. В этом и есть моя вина – следовало вмешаться раньше. Но не с тем, чтобы помиловать или казнить Чегина, а чтобы спасти ситуацию.

- Подождите, как не казнить? К моменту его отстранения - 24 «залета»!
- Если помните, я не взял его на чемпионат Европы в 2014 году, что вызвало бурную негативную реакцию министерства спорта. А вообще все началось гораздо раньше. Еще в 90-х в уважаемом мной «Советском спорте» были публикации: «Балахничев не защищает интересы российских спортсменов, которые попались на допинге!». И эта волна, стартовавшая в 1993-м, когда обнаружили допинг у Людмилы Нарожиленко, тянулась до середины 2000-х. Дисквалификация Нарожиленко после получения ею шведского гражданства странным образом сократилась, но упрекали меня как раз в том, что я не оправдываю прием допинга в российской легкой атлетике. Более того, пытаюсь убедить общество, что допинг у нас — правило, что это проблема, и что у меня нет инструментов защиты атлетов. Может, преувеличиваю свои заслуги, но ставлю это себе в плюс.

- Все равно не пойму. Попадается у Чегина 10-й, 15-й, 23-й ходок, - но он продолжает работать. Курица вместо золотых яиц несет фугасы. Как можно не снять?! Вы ведь были начальником Чегина?
- Нет. Не существовало закона, по которому можно наказать тренера. Во всем был виноват спортсмен.

- Чьим распоряжением был назначен Чегин?
- Точно не моим. Состав сборной лишь согласовывался с федерацией, приказ подписывался в других структурах. Не снимаю с себя ответственности, но система на позволяла ВФЛА управлять сборной, она жила относительно самостоятельной жизнью. Мне не хватало полномочий и прав ежедневно влезать в приватную жизнь спортсменов, многие из которых действительно принимали допинг, часто находясь в сговоре с тренерами. Очень часто.

- Значит, легкоатлетическая вертикаль была неэффективна и слаба. Главного тренера футбольной сборной, не говоря уж про «молодежку» или пляжников, снимает и назначает глава РФС. Лишь в редких и странных случаях — министр спорта. Но от лица главы РФС.
- В футболе другая система. Там люди получают зарплату в клубах, а в сборной удовлетворяют чувство патриотизма. В легкой атлетике не так.

- Неужели Елена Вяльбе не может снять тренера, допустим, по спринту, у которого поимка за поимкой в допинге?
- По какому законодательству? Федерация не имеет трудовых отношений с тренерами. Соглашения с ними заключаются только на период крупных соревнований, и в них прописана ответственность за допинг. Поэтому говорю: систему нужно менять, иначе все останется, как есть.

- Хорошо, но вы звонили в колокола? Обращались по Чегину к тем людям, которые имели право его снять?
- Говорил о Викторе, с уважением относясь к нему как к тренеру, не только с руководителями разного уровня в Москве, но и с руководством Мордовии. Тем самым хотел обезопасить Чегина и легкую атлетику от последующих скандалов.

- Еще раз напомню: 24 «залета» - ноль реакции.
- Видите, сейчас вы это понимаете. А тогда были публикации: «Кто такой Балахничев, чтобы мешать работать великому тренеру Чегину!». Мне вообще не хочется выступать в роли обличителя Виктора, пусть сам себя судит. Всю ответственность на него тоже возлагать не хочу. Наверное, нужно было проявить большую решимость на определенном этапе, чтобы спасти его от дисквалификации.

- Кто должен был проявить? Сказать «стоп» - и разбираться?
- «Стопа» не было, вы правы.

WADA – МОНСТР В ПОГОНАХ

- В последние недели вы стали резче критиковать Минспорта. Почему?
- Вы говорите обо мне как о блоггере?

- Я говорю о ваших интервью.
- Знаете, общаюсь с коллегами из-за рубежа, которые солидарны со мной: WADA – искусственно созданный монстр, своей односторонней агрессией разрушающий мировой спорт, в особенности российский. Так вот они пишут: слабость российской позиции в том, что государство не выразило внятно своего отношения к допингу и ничего системного не противопоставило. Попытки контробвинять WADA через СМИ и нежелание признавать свои ошибки наносят России только вред.

- Вы как-то упомянули людей, намеренно поссоривших вас с Минспорта из желания сесть в ваше кресло. Кого имели в виду?
- Не совсем так. Мои преемники неоднократно доносили упреки в мой адрес наверх, пытаясь дискредитировать мои предложения, но ушел я с постов в ВФЛА и IAAF добровольно. Хотя было и давление со стороны. Встречи, звонки.

- Намекали, что нужно уйти?
- Требовали. При этом говорилось: «Вместе с Балхничевым уйдут и допинговые проблемы». Что ж, я ушел — проблемы остались. Легкая атлетика, можно сказать, саморазрушается. Решение об исключении ВФЛА из IAAF было принято впопыхах, с нарушением процедуры. Вместо тайного голосования подняли руки, поаплодировали и все. А ведь Россия в легкой атлетике — серьезная страна, первая-вторая в мире. Останься я на своем посту, обязательно оспорил бы легитимность исключения. Регламент предусматривает другую процедуру.

- Процедура не отменяет сути претензий к нам.
- Вспомним хронологию. Отправной точкой стал вызов главы IAAF Себастьяна Коэ в парламент Великобритании, где он дал отчет о ситуации с допингом в России. После этого и состоялось скоропалительное решение IAAF. Еще до вердикта МОК о недопуске наших спортсменов в Рио. Причем МОК делегировал IAAF часть прав по допуску, хотя она не занимается этим» IAAF лишь проводит соревнования и следит за выполнением критериев отбора. Передача МОК своих прав - новые обстоятельства, требующие пересмотра всей ситуации. А этого не произошло. По сути, Коэ, побывав в парламенте, в одиночку принял оба решения — о дисквалификации ВФЛА и недопуске наших в Рио.

- Боюсь, уходя в детали, мы заговариваем суть.
- Не пытаюсь погрузить вас в параграфы. Речь об ответных действиях российской стороны. Их не было. То, что требовалось оспорить, не оспорили, спортсменов бросили наедине с их бедой. Они понеслись сначала в CAS, потом в верховный суд Швейцарии. Зачем? Надо было серьезно подготовиться и действовать наверняка. Выручать не только спортсменов, но и федерацию.

ОТСТАВНЫЕ СЛУЖБИСТЫ

- У меня в голове упорно не выстраивается схема давления на Россию. Британский парламент единодушен гораздо менее нашей думы. Кто отдал ему приказ оставить Рио без Исинбаевой и Шубенкова? Тогдашний премьер-министр Дэвид Кэмерон? Королева Елизавета II? И с чего вдруг парламентарии подчинились?
- Наш парламент хоть раз рассматривал ситуацию с допингом в Англии? А британский наш допинг рассматривал. Вас это не удивляет? Почему Великобритания присвоила себе такое право?

- И почему же?
- Британцы — своеобразные люди, они считают, что до сих пор правят миром. За столетия там выросла целая плеяда политиков, которые, мягко говоря, не любят Россию. Подозреваю, Коэ было сказано: старик, принимай меры!

- То есть коллективное бессознательное? Парламент не получал ЦУ, но идея витала в воздухе?
- Мне кажется, нелюбовь к России уже стала в Англии генотипом.

- Неужели причина - личная неприязнь?
- Нет, конечно. Парламент — государственный орган; факты, в том числе подлинные, были скомпилированы и рассмотрены так, что родилось дискриминационное решение, заставившее Коэ действовать не как президента IAAF, а как подданного Британской империи. При этом в Вестминстере почему-то не рассматривали скандалы с Мэрион Джонс, Армстронгом, BALCO и так далее. Вообще когда из отставных службистов США, Великобритании и Канады создаются столь мощные комиссии, как комиссия Макларена, то направь их в любую страну — накопают. И, конечно, им повезло с Родченковым.

- Разве Макларен не юрист?
- Юрист, но силовики играют в политике WADA очень большую роль. Отсюда и практика привлечения информаторов. Люди внедряют в спорте свои привычки из прошлой жизни в погонах.

- Иными словами, российский спорт атакуют из-за политики.
- Абсолютно в этом убежден. Не собираюсь искать оправданий на стороне, но невозможно не связать происходящее с санкциями и политической ситуацией. Спорт - еще одно направление удара. Вот вы знаете, к примеру, какой вред нам может нанести отмена чемпионата мира по футболу?

- Но он застрахован.
- Застрахованы, полагаю, потери на проведение соревнований. Но никто не взялся бы страховать гигантские расходы на аэропорты, дороги, гостиницы, стадионы. Если отнимут чемпионат мира, эти 600 миллиардов нам никто не вернет. Потому и выступаю против Паунда, который своими заявлениями подталкивает отнять у России ЧМ-2018. Тот еще поп Гапон. Почему на него не реагирует оргкомитет чемпионата, понять не могу. Решат бойкотировать 4-5 ведущих стран — куда деваться ФИФА? Или вот телеаудитория Игр в Рио снизилась на 35 процентов в сравнении с Лондоном. Многие видят в этом следствие допинговых скандалов и отстранений. Как бы ЧМ-2018 не завели в ту же степь.

- Тремя матчами в Саранске или Калининграде вложения в инфраструктуру так или иначе не отобьются. Это инвестиции в будущее, и от нас зависит, будут стадионы жить или превратятся в мертвых слонов, как в Греции, Португалии, ЮАР. Во-вторых, пока некому бойкотировать ЧМ, потому что на него никто не отобрался. А в ноябре, когда отберутся, будет поздно отнимать турнир.
- Хотите сценарий? Соберется британский парламент — и решат бойкотировать. Правда, доходы от чемпионатов мира столь велики, что ФИФА может чувствовать себя независимой от советов Баха и истерических рекомендаций WADA. Это сохраняет надежду принять Кубок мира. Но невнятная политика страны в этом вопросе усиливает шансы недругов расшатать ситуацию.

ПРИМИ ТАБЛЕТКУ — ПОЛУЧИШЬ РЕЗУЛЬТАТ

- Чемпионаты мира еще ни разу не переносились по политическим мотивам. Однако мы не закончили с центром управления полетами. Кто, по-вашему, стоит над британцами в деле очернения нашего спорта? Кто отдает команды по всему миру, координирует усилия? ЦРУ? Белый дом? Ушедший Обама?
- Спорт давно стал частью государственной политики большинства стран, мы сами показали в этом пример. Так было во времена СССР — так есть и сейчас. Как часть госполитики, спорт не мог не подвергнуться атакам, тем более по линии допинга. К чему мы оказались не готовы. А стоит за всем, думаю, WADA.

- WADA рулит британским парламентом?
- Причем тут парламент? Такая обстановка сейчас в мире. Да и вряд ли есть единый координатор. Кто управляет санкциями по отношению к России? ЕС, Канада, США, Япония — все вводят свои. Так же и в спорте. WADA и МОК — лишь инструменты, приводящие приговор в исполнение.

- ЮАР официально вычеркнули из спорта во времена апартеида. Почему теперь нужно действовать через Коэ и Бахов, а не в лоб? «Россия — агрессор, вот вам за Крым, долой с Олимпиад».
- В ЮАР апартеид был частью официальной государственной политики, а сегрегация закреплена в конституции. В спорте ситуация тоньше. В разных федерациях сложился разный баланс. Есть также бизнес, влияние которого на спорт очень велико. Присутствует и зависть. В свое время, когда Россия выигрывала много легкоатлетических медалей, западные функционеры грозили мне пальцем: «Старик, нехорошо себя ведешь». Формально WADA вне политики, хотя реально — по уши в ней. И это пытаются как-то маскировать. В целом же, считаю, одного организатора нет, но есть много структур и «творческих» объединений, действующих против России сообща.

- Возникает сомнение, употребляют ли вообще допинг наши спортсмены, если их гнобят из-за политики?
- Допинг есть, глупо с этим спорить. И был. Но статистика резко пошла вверх лишь недавно. Одна из причин — коммерциализация спорта, рост важности побед для государства, отсутствие четких финансовых регуляторов. Попался — верни призовые: такого ведь не было. А машины, ордена, квартиры, должности были. Нет и антидопингового воспитания. Этой проблемой начинают заниматься только на уровне сборной, что творится внизу - никого не волнует. А там своя война, не всегда честная: детские тренеры бьются за гранты, за зарплаты. Дал таблеточку — получи результат. Мы обращались по этому поводу даже в наркоконтроль. Доходило до дикостей: на допинге попалась юниорка, которую тренировал отец, и он же возглавлял целую спортшколу. Уволили, конечно. Следующий фактор: WADA, стремясь на словах улучшить ситуацию, ее ухудшила. Закрыта московская лаборатория, разрушено РУСАДА. Как бороться с допингом, если нет инструментов борьбы? Мониторить честность работы необходимо, но не полностью же снимать контроль! При желании и в этом можно увидеть злой умысел.

БАСМАННОЕ ПРАВОСУДИЕ

- В мире все «жрут»?
- Допинг — пандемия, то есть эпидемия в мировом масштабе.

- Главное отличие от прочих стран, которое нам ставят в вину — в России допинг укрывает госсистема. Это так?
- Есть ошибки и глупости отдельных людей. Госсистемы в России нет и быть не может.

- Но зачем Родченкову пичкать спортсменов допингом?
- За деньги. Такой у него был бизнес. Чуть раньше, напомню, велось следствие, сестра Родченкова получила полтора года условно, его сажать не стали.

- А как же переписка Родченкова с чиновниками ЦСП?
- Он мог переписываться по личной почте. Кроме того, ему не возбранялось ввозить препараты в страну в исследовательских целях. Другое дело, что часть медикаментов Родченков продавал, да еще и контролировал анализы своих клиентов.

- И все же техническая переписка Родченкова о допинге с чиновником ЦСП была. Если это не госсистема, почему его не остановили, не изловили?
- Вопрос к чиновнику. Госсистема — это закрытые внутренние распоряжения, позволяющие применять и прятать допинг без всяких последствий.

- Распоряжения бывают негласными.
- Надо доказать. Я считаю, что госсистемы не было, а была личная корыстная инициатива отдельных лиц, которые работали в этой сфере.

- Сергей Португалов, которого называют главным допинг-генералом российских легкоатлетов и пловцов, продавал запрещенные препараты?
- Не знаю.

- Но вы дружили десять лет, по вашим словам.
- Что вы называете дружбой? Встречался раз в два-три месяца, интересовался сугубо спортивными, а не допинговыми аспектами.

- Степанова сняла видео, на котором Португалов и главный тренер сборной Александр Мельников говорят с ней о допинге.
- На том видео нет ни слов, ни текста. Хотя она их провоцировала - об этом мне и другие говорили.

- На видео Степановой с бегуньей Савиновой и тренером Казариным слова есть. И они про допинг.
- Когда это случилось, сказал им: «Ребята, идите в суд». Они этого не сделали, я подал от имени ВФЛА в Басманный суд. Который постановил: часть эпизодов фильма, где огульно обвиняется федерация, бездоказательны. Поэтому ARD, Зеппельт и Степанова должны опубликовать опровержение и заплатить штрафы. Жаль, что символические.

- Почему вы предпочли Басманный суд немецкому?
- Иск в немецкий суд требовал значительных расходов, причем моих личных. Но замечу: сам факт скрытой съемки — уголовное нарушение по российским и немецким законам, вторжение в частную жизнь. Это не отменяет подозрений, озвученных в фильме, однако улики, полученные таким путем, не имеют силы. И если бы мы пошли в немецкий суд, доклад Паунда был бы полностью развален.

- Тем более странно, что вы в него не пошли. А ведь это два разных дела: можно оспаривать законность улик, но параллельно их проверять.
- Согласен. И у нас была возможность организовать такую проверку. Но нашей первой реакцией, увы, стали отрицания, эмоции и обиды.

- Кто должен был заниматься проверкой?
- Организации, отвечающие за эту сферу, - РУСАДА, ВФЛА.

СЛУХИ И СПЛЕТНИ

- Почему молчит отстраненный замминистра Юрий Нагорных? Вот же он, шанс, убедительно опровергнуть обвинения в системности российского допинга.
- Юрий Дмитриевич вообще человек немногословный. А когда говорит, делает это тихо.

- Тогда несколько слухов, требующих вашего комментария. На всякий случай, назову их байками. Говорят, Нагорных вместе с врачом Станиславом Дмитриевым, который недавно давал решительный отпор допингу в эфире Первого канала, видели перед Олимпиадой в Сочи в расположении одной из зимних сборных. И слышали. Речь они вели о том, как претворить в жизнь лозунг «быстрее, выше, сильнее» не только тренировочными методами.
- К сожалению, зимние и летние виды в России разобщены, поэтому сказать мне нечего. Хотя проблемы в циклических видах схожи, и обмен информацией был бы полезен. В том числе, чтобы избежать допинговых проблем. А с Дмитриевым я не знаком.

- Логично: с легкой атлетикой связывают в основном Португалова.
- Не стоит его демонизировать. Португалов в спорте много лет, я пригласил его из ВНИИФКа в медицинскую комиссию федерации. Авторитетный специалист.

- Следующая «байка»: одна из федераций пыталась воспротивиться приказной обкатке на ее спортсменах нового препарата. Тут же начались задержки с финансированием по линии ЦСП. Совпадение?
- Никогда с таким не сталкивался, даже не представляю, как это возможно технически. Есть финансовые нормы, их нарушение выявится при аудите. Думаю, это вымысел или случайный факт, кем-то заостренный. Да и как федерация может помешать? Допинг — таблетка или укол, как не противься, а если надо, употребят и без мнения федерации.

- Но тренеров не проведешь, они поймут что к чему. Значит, нужно ставить их в известность. А они — федерацию. Или вот заболел спортсмен. Пять дней где-то лечился, потом вернулся в команду — рвет всех в клочья на тренировках. Что думать тренеру и федерации?
- Косвенный признак допинга, да. Но в намеренный срыв финансирования я не верю.

- Слышали про чиновников, которые испытывают допинг на себе? И потом говорят: «Проверил, работает, начинаем».
- Кроме Григория Михайловича Родченкова не знаю таких. Это за пределами здравого смысла. Анекдот какой-то.

- Начало 2000-х. Бегунья Анастасия Капачинская попадается на допинге. Я тогда работал в «Спорт-Экспрессе«, начал расследование, нашел информатора. Позвонил и вам, чтобы задать пару вопросов. Вскоре после этого главный редактор Владимир Кучмий, с которым вы были одноклассниками, сказал мне: «Не надо трогать эту тему». Случайность?
- Мы учились в одной школе в Луцке. Моя мама была его классным руководителем. После школы долго не виделись, потом встретились в каком-то аэропорту, узнали друг друга, стали общаться, хотя и редко. Жаль, что Володя рано ушел. Но я не просил его прекращать ваше расследование.

- А Капачинская, однако, попалась повторно.
- Закон парных случаев. Видимо, ей внушили, что это безопасно. Мы были на одной телепередаче после ее первой дисквалификации, Капачинская по отношению ко мне показала жесткий настрой. Вышел из студии довольно обгаженный. И главным обвинением было: я не защищаю российских атлетов. Это к вопросу о покрывании мной допинга. Конечно, мной был допущен ряд ошибок. Но взвалить на себя всю вину не готов.

ДЕТСКИЙ САД, ВТОРАЯ ГРУППА

- Среди обвинений в адрес ВФЛА есть такое: руководство и тренеры сборной продавали атлетам допинг. Втридорога, но с гарантией, что не поймают. Опровергнете?
- Абсолютный нонсенс, чушь собачья. Федерация не имела никакого отношения к препаратам, лаборатории, РУСАДА и Родченкову, никогда не продавала допинг спортсменам. Следственный комитет спрашивал их об этом. Спортсмены опровергли.

- Зачем Степановой были нужны шпионские съемки? Каков ее мотив?
- Она сделала это под влиянием своего мужа и за деньги. Их обучили пользоваться аппаратурой, пообещали перевезти в другую страну. Степанов сейчас получает в МОК 10 тысяч долларов, работая 10 дней в месяц. Неплохо, да?

- Даже если так, Степанова ведь не наврала?
- Не знаю. Фильм Зеппельта до сих пор загадка. Ни у кого нет и уже никогда не будет, наверное, оригиналов озвучки. ARD, насколько я знаю, уничтожил исходники, остался только немецкий вариант и его переводы, в точности которых масса сомнений.

- Речь идет о престиже страны. Подтасовка фактов в такой ситуации - преступление. Почему для установления истины не привлечены Интерпол, МИД, ФСБ, другие мощные структуры?
- Потому что никто этим не занимался. Либо не довел до конца. Следственный комитет направлял запросы по различным делам, в том числе по пробиркам Berlinger. Ответов не поступило.

- Детский сад, вторая группа. Что ж мы за держава такая, которой не отвечают, и она довольствуется?
- Мы иногда тоже не шлем ответов на их запросы.

- И Сноудена не выдаем.
- Совершенно верно. Зеркальная дипломатия.

- Степанова — предательница?
- Давайте спросим об этом спортсменов, не поехавших в Рио. Если бы Степановы подняли волну в российской прессе, которая бы их поддержала, пользы было бы больше, а санкций к нам меньше. Но ваш вопрос слишком таранно сформулирован - на него нельзя ответить «да» или «нет». Павликов Морозовых в России никогда не любили, они не вписываются в нашу систему моральных координат. При этом был у меня разговор с одним ученым-химиком из Голландии, имеющим отношение к CAS. «Валентин, у нас тоже плохо относятся к стукачам, - сказал он. - Но есть разница между ними и информаторами. Степанова — информатор». Могу признать: польза от действий Степановой есть, она пробудила внимание к проблеме допинга. Но последствия — катастрофические.

- Вы сказали о деньгах, обещанных Степановой. Да, мотив. Но и у вас есть мотив все отрицать.
- Разве я отрицаю наличие допинга в России?

- Вы отрицаете наличие госсистемы, роль Португалова, продажу допинга тренерами. Не надеюсь вытянуть из вас компромат, но вашу репутационную заинтересованность в том, чтобы не признавать обвинений, нельзя не признать.
- Ради бога. Но есть то, чего я попросту не знаю, поскольку руководил всего лишь общественной организацией.

ПУШКИ ЗАРЯЖЁНЫ

- Верите в ненасильственный характер смертей руководителей РУСАДА Камаева и Синева?
- Полностью. Был на похоронах Синева, у семьи его смерть не вызвала подозрений. Собираюсь на годовщину, поговорю еще раз с его сыном. Все эти инсинуации делают из нас чуть ли не мировое зло.

- Перед Лондоном-2012 вся сборная была проверена на допинг. Помню реляции: «Россия чиста». Теперь лондонские медали у нас отбирают пачками. Методы 2102 года не позволяли отследить туринабол?
- Вероятно.

- Но принимать мы его принимали. Значит, были не такими уж отсталыми.
- Спортсмены нам не докладывали, принимают они туринабол или нет. И проверки проходили не только в России. Пробы вывозились в Европу — претензий не возникало. А закончилось все вот так печально.

- Правильно ли, по-вашему, проверять пробы 10-летней давности?
- Двойственное отношение. По справедливости — не надо, потому что это разрушает весь спорт к чертовой матери. Ценность победы и состязания сводится к нулю, если не веришь в чистоту победителя. С другой стороны, это сдерживающий фактор. Лжецы должны знать, что их все равно поймают. Скоро, говорят, начнут сохранять луковицы волос, в которых содержится весь фармакологический код человека. Правда, если кто-то в детстве принял не тот препарат в лечебных целях, это тоже всплывет, и что в таком случае делать, не ясно. Есть еще один тревожный вопрос: по каким критериям отбирают пробы спортсменов для перепроверки? Почему только из стран СНГ?

- Не только. Тестируют и других.
- Но на какие препараты?! Почему только на туринабол, а не на те виды допинга, которые распространены за рубежом? Генный, гормон роста...

- Почему же?
- Полагаю, это связано с Родченковым. По итогам его откровений заряжают пушки и прицельно бьют только по нам. Мельдоний, не дающий очевидного преимущества, запрещают, а распространенный в США препарат, дающий преимущество, нет.

- И что же мешает это опротестовать?
- Ничто. И надо опротестовывать. Но этого почему-то не происходит.

«...И ТУТ ВЛОМИЛСЯ ЗЕППЕЛЬТ»

- Чем закончилась история с подачей вами иска против самарского тренера Попова, который тоже выступил в роли обвинителя в фильме Зеппельта?
- Ничем. Не приняли к рассмотрению по непонятной причине. Как мне потом объяснил адвокат, в России иски о защите чести и достоинства принимаются очень плохо.

- Где сейчас Попов?
- Живет, работает, хотя его спортсменка, копьеметательница Лада Чернова, пожизненно дисквалифицирована.

- Выходит, Попов — бессребренник. Ему-то зачем было сочинять?
- Наверное, мало предложили. Когда его воспитанница попалась перед Лондоном, он предъявил мне письмо в адрес президента страны, IAAF, ООН и всех, всех, всех. Шантажировал тем, что если не отменю дисквалификацию, расскажет, будто я был звеном допинговой цепочки. Чернову, конечно, не простили. Но вот такие у человека методы.

- Степанову сейчас допускают к соревнованиям вопреки спортивным критериям?
- Даже то, что ее мужа приняли на работу в МОК, - замаливание грехов за недопуск Степановой в Рио, на мой взгляд.

- В фильме Зеппельта приведены электронные письма Португалова - с датами, фамилиями, указаниями по использованию допинга. Кто-нибудь пытался восстановить переписку, подняв электронные архивы?
- Такие письма элементарно подделываются - нарисовать на компьютере можно что угодно. А мой почтовый ящик, которым пользовался в последние 10 лет, неоднократно взламывали. Были попытки, зафиксированные службой gmail, и во время съемок фильма Зеппельта.

- Почему вы отказали в интервью Зеппельту, когда он вас просил? Честному нечего скрывать.
- Он не просил, а вломился в гостиницу в последний день чемпионата Европы. Можете представить мое отношение к Зеппельту после всех его фильмов? Не стал бы давать интервью, даже если бы он предупредил заранее. А он не предупреждал. Не доверяю ни Зеппельту, ни его собратьям. Попросили как-то англичане интервью по скайпу. Дал. Перезванивают: извините, качество связи плохое, интервью в эфир не пошло. Хотя запись сохранилась, и она хорошего качества. Видимо, дело в том, что я помянул недобрым словом Коэ и британский парламент.

- Может, стоило поступиться гордостью и объяснить Зеппельту свою позицию?
- Какая гордость? Стою с женой в фойе перед официальным ужином, врывается какой-то гаврик. Знать не знал, что это Зеппельт. А накануне еще один жулик вручил мне визитку: я, мол, известный юрист, готов взять вас под крыло, грядет много скандалов. Что за методы, кто так работает? Или получаю письмо от Le Monde: завтра до 10 утра пришлите ответы на наши вопросы, иначе напишем, что отказались. Директивным тоном, без перевода. Зеппельтам всех мастей и не нужны мои ответы, они для них опасны. Более того, согласись я на интервью с немцем, он сделал бы из меня в фильме шута горохового.

БЕСПОКОЙНЫЕ ГОСТИ

- Бывший главный тренер сборной Валентин Маслаков согласился говорить с Зеппельтом. Но как только речь зашла о допинге, встал и ушел. Это разумно?
- От Маслакова хотели добиться любых слов, которые потом можно смонтировать на свой лад. Наложил вольный немецкий перевод — вот тебе очередной фильм. Знаете, кстати, какую версию озвучки использовал Дик Паунд для своего доклада? Английский перевод с немецкого. Представляете, насколько при этом потерялась точность?

- Если бы поговорили с Зеппельтом, у вас было бы сознание собственной правоты. Вот мой диктофон, а вот его фильм, - смотрите, он все переврал!
- Португалов с Мельниковым именно это и утверждают. Но у WADA есть формулировка - «за пределами разумных сомнений». Презумпции невиновности в допинге не существует — есть только обвинения и необходимость бесконечно их опровергать. Взять поцарапанные пробирки. Простите, а спортсмены тут причем? Их ответственность заканчивается, когда они пописали в пробирку и сдали пробу допинг-офицеру. Дальнейшие царапины или подмены спортсменов не волнуют. Был рекомендован Berlinger? Этими склянками мы и пользовались, в чем проблема? Но России и пробирки ставятся в вину, и многое другое, из-за чего абсолютно чистые спортсмены не поехали в Рио.

- МОК, как хозяин застолья, имел право не приглашать к себе гостей, после которых в доме регулярно пропадает столовое серебро. Хотя на входе они всякий раз смотрят на тебя честными глазами и показывают справки из РУСАДа.
- Исинбаеву, Шубенкова и других проверяли в том числе за рубежом. Их никогда ни в чем не уличали. Единственная претензия — они сдали недостаточное количество проб для лондонской лаборатории.

- Среди болгарских штангистов были чистые, но их дисквалифицировали вместе с федерацией; среди спортсменов ЮАР были противники апартеида, но их отлучили от мирового спорта вместе со сторонниками; среди английских болельщиков были смирные, но их лишили еврокубков на пять лет за грехи буйных. И наша страна не слишком возмущалась той несправедливостью. Теперь мы сами попали в такой же замес. Ничего не поделаешь, в спорте случаются коллективные наказания.
- К сожалению, это так.

50 ПРОЦЕНТОВ

- Полтора миллиона долларов на выборы президента Сенегала, якобы переданных вами бывшему главе IAAFЛамину Диаку, - как продвигается расследование по этому делу?
- Его ведут следственный комитет и французская полиция. Я бы только напомнил: Ламину Диаку 83 года, а допрашивали его 36 часов. Что мог человек в таком возрасте наговорить после допроса такой продолжительности, одному богу известно. Я нахожу 1,5 миллиона, приношу Диаку в номер, он говорит спасибо, а потом в Сенегале происходит смена президентов, - можно представить такое в здравом уме?

- Вы так говорите, словно Россия никогда не участвовала в смене чужих правительств, орудуя денежным ломом.
- Уж наверное этим занимаются не президенты спортивных федераций, а более профильные структуры. Кстати, французы по заявлению Паунда задержали помощника Диака Хабиба Сиссе. Но тут же выпустили и оштрафовали Паунда на 10500 евро, поскольку была нарушена презумпция невиновности. Такой вот уровень обвинений.

- Во Франции арестовали 1,8 миллиона евро, лежавших на вашем счету. Если разделить эту сумму на 240 месяцев вашей работы в ВФЛА, средняя зарплата составит 75 тысяч или полмиллиона рублей. При условии, что вы отправляли ее на зарубежный счет без остатка. Это нормально для главы общественной организации, финансируемой государством?
- Я вел деятельность и не связанную со спортом. Международные консультации, бизнес-проекты. Владел успешной офшорной компанией, декларировал доходы. Все законно.

- Какая зарплата была у вас в ВФЛА?
- В начале карьеры нищенская, в конце доходила до 300 тысяч рублей в месяц. Я сумел подписать серьезное соглашение с известным экипировщиком, так что федерация прекрасно себя чувствовала. В силу непрофессионализма моих преемников, к сожалению, контракт продлен не был.

- Каков процент того, о чем вы не хотите или не можете говорить сейчас в публичном пространстве?
- У любого человека есть то, о чем он никогда не скажет прессе. И это не значит, что он лжет. Не готов оценить в процентах, но точно не больше пятидесяти.

- Чем вы сейчас занимаетесь?
- Открыл информационно-аналитическое агентство наподобие итальянского Infostrada, которое, к слову, выполняло заказы МОК по развитию легкой атлетики. И это еще одна причина моей активности в блогосфере.

- Сколько у вас сотрудников?
- Постоянных нет. Создаю коллективы профессионалов по тематике, которая интересует моих клиентов, - наличие офиса и счета допускает такую модель.