Праздник, который не удался. Что не так с организацией футбола в «Лужниках»
- Уважаемые болельщики! Обладатели билетов на трибуны А и В выходят со станции метро «Спортивная» (северный вестибюль), С и D – со станции метро «Воробьевы горы»!
Такое объявление звучало во всех поездах Сокольнической ветки метро в часы перед матчем. Невольно подумал: неужто у нас научились футбол по-человечески организовывать? Потоки разводят, заранее предупреждают. Агрессии ни в метро, ни на выходе со станций не было. Все действительно были настроены на праздник.
- У вас такая красивая лошадка, можно с ней селфи сделаю? – обращалась к восседающей на коне представительнице конной милиции девушка, и суровое, не способное выражать никакие чувства, кроме презрения к врагам, лицо всадницы становилось мягче.
Рядом болельщик спрашивал у представителей правопорядка, показывая свой билет, с какой стороны ему обходить бассейн, чтобы попасть к своим секторам быстрее.
- Конечно, конечно, мы для того и стоим, чтобы вам помогать, - радушно улыбаясь, отвечал полицейский.
У нас был закрыт на несколько лет главный стадион страны. А до реконструкции он не был самым удобным и комфортным. Трибуны были так далеко от поля, что создавалось впечатление, что смотришь игру с какой-то даже не соседней улицы – соседнего микрорайона. Теперь и стадион новый, и соперник, наконец-то, топовый.
Но ощущение праздника стало понемногу улетучиваться уже при подходе к стадиону. Достаточно было посмотреть на камеру хранения. Это новый, перестроенный к главному спортивному турниру стадион! Два вагончика, шагать к которым надо через грязь или делать почти километровый крюк по асфальту.
Давка, часть входов почему-то перекрыта (и это при аншлаге!). У меня был билет в скайбокс (спасибо РФС, кстати!), на котором было написано просто «Ложа, 4 этаж». Без номера входа, без трибун А, В, C, D, нашлось не сразу, волонтеры и полиция подсказать не могли. Вхожу – два лифта.
- К сожалению, оба лифта у нас уже не работают, - смыщенно пожимает плечами девушка. – Попытайтесь пройти к тем лифтам.
- Да мы можем и по лестнице.
- Нет, с первого на второй этаж лестница у нас закрыта.
Проходим к другим лифтам. Они останавливаются только на первом и шестом. Едем на шестой – оттуда спуститься по лестнице тоже нельзя. Находим лифт, который идет только до второго, а оттуда уже находим спасительный путь на четвертый.
У девушки, сидевшей рядом, упала шапочка на пол. Подняла:
- Ой, она инеем покрылась?
Попыталась отряхнуть – не получается. А это и не иней – это строительная пыль.
«На трибунах разложены разноцветные модули. Давайте поднимем их над головой и покажем российский флаг!» - объявлял диктор. «Модули» оказались целлофановыми, не очень приятными на ощупь – брали их в руки далеко не все.
На центральной трибуне развернули большой баннер с надписью «Сокровища нации». Было много мелких деталей. Понять, кто там изображен, кроме Суворова и Гагарина, даже с моего высокого места, оказалось проблематичным. Не учли, что угол наклона теперь совсем иной – детали не читаются абсолютно.
До матча мы задавались вопросом про культуру боления, про ее отсутствие на матчах сборных. Сами зрители что-то пытались организовать: то фонарики зажигали, то волну запускали. Верхний ярус и нижний друг друга не видят – волна шла только либо там, либо там, и не пройдя даже половины периметра, захлебывалась. Но настоящей поддержки своим трибуны не оказывали. Тишина висела над ареной. Никто никого вперед не подгонял.
Покидать трибуны люди начали уже на 80-й минуте. Это фото сделано именно тогда:
А ведь все ключевые события, что произошли (а именно единственный гол в матче), случилось позже.
Лестничные пролеты, подтрибунные помещения, проходы – все теперь иное. Поэтому нижний ярус опустел минут за 6-7 после финального свистка. Верхнему ярусу пришлось сидеть (а точнее, стоять) примерно полтора часа.
На улице в этот момент происходило нечто невообразимое. Никакие выходы не были открыты. Все проходили в узкий коридор:
Понять, куда тебя ведет сложносочиненная змейка (а люди попадали в один из узких ручейков не по своей воле – хотелось уже вырваться из этой толпы куда получится), было невозможно: двигались сначала в сторону набережной, затем, огибая «камеры хранения», в сторону станций метро и МЦК. Причем если бы это был просто ручеек – еще полбеды, но это была именно «змейка». Кто-то попытался срезать, сократить – на толпу стали падать металлические решетки, оставшиеся от какого-то не доведенного до конца благоустройства. Толпа недовольного гудела, кричала на растерявшихся полицейских, плакали дети.
Уже в самом конце выяснилось, что ручеек, в котором я оказался, привел нас на станцию МЦК «Лужники».
- Мне не надо на кольцо, я в центре живу! – кричит девушка на полицейского.
Толпа напирает на полицейский кордон и устремляется в сторону «Спортивной».
Туда идти еще оказалось минут сорок. Запускают в метро чуть ли не одному. Но оказавшись на станции, обращаю внимание, что толпы и давки нет: здесь только скучающая полиция:
- Я теперь знаю точно повестку ближайшего Совета безопасности, - шутил вечером приятель, который на футболе не был, но машина которого оказалась внутри оцепления в полутора километрах от стадиона (к ней он прорывался полтора часа). – Пункт первый: срыв переговоров Путина и Трампа. Пункт второй: организация выхода из Лужников.
Мы со всем этим теперь ждем чемпионат мира? Почему организация крупных спортивных мероприятий – это всякий раз позор? Зачем нужны эти мини-военные учения на футболе? Почему праздник (а все болельщики праздника искренне ждали и никто из них ничего не делал – в отличие порой от матчей клубов – чтобы этот праздник испортить) превратился снова в стресс, боль и позор? Неужели надо было тем, кто еще не понял, что на футбол нельзя ходить с семьями, детьми и получать от него удовольствие, дать понять, что они не правы?
