«Расследование дела Мамаева и Кокорина может растянуться на год»

«ЗА ДВА МЕСЯЦА МОЖНО БЫЛО ПРОВЕСТИ ВСЕ ЭКСПЕРТИЗЫ»

- Следствие хочет продлить арест Мамаева и Кокорина до 8 февраля. Есть ли шанс, что этого не случится?
- Шансы всегда есть. Но давайте подходить к вопросу объективно, учитывая многочисленные комментарии и резонанс. В ходатайстве следствия о продлении срока заключения под стражу каких-то объективных доводов я не увидел. Они все голословные, надуманные и ничем объективно не подтверждены.

- Вы сказали про общественный резонанс. А как сейчас общество настроено в отношении Мамаева и Кокорина?
- По-разному. Кто-то глубоко разбирается в юридических деталях дела, кто-то исходит из эмоций… Я продолжаю настаивать на том, что мой подзащитный Мамаев не совершал хулиганства. Он абсолютно непричастен ко второму инциденту. Это вытекает из материалов дела.

- Сообщалось, что пострадавший водитель Виталий Соловчук якобы сам провоцировал Мамаева, оскорблял его и первым нанес удар. Вам что-то об этом известно?
- Я не могу об этом говорить, но какие-то доводы в судебном заседании мы приведем. Дело в том, что мера пресечения избиралась по другому эпизоду, а не по этому. Данный эпизод вообще не предусматривает содержание под стражей. А если были какие-то провокационные действия, они должны влечь смягчающие обстоятельства при оценке дела Мамаева.

- Вас уведомили, какие дополнительные следственные действия потребовались для продления ареста?
- Это чисто технические действия, направленные на завершение расследования: получение заключений экспертиз, ознакомление с ними и окончательная квалификация действий. Они не связаны со сбором каких-либо доказательств, поскольку все свидетели и потерпевшие установлены, все доказательства изъяты и прикреплены, многочисленные допросы и очные ставки проведены. Объективных оснований считать, что со стороны подследственного может быть оказано какое-то влияние на фигурантов дела, нет.

- Но не слишком ли затянулись экспертизы? Наверное, за два месяца можно было все их провести.
- Безусловно. Здесь вопрос только о том, что они не были своевременно назначены. Если бы следствие применяло какие-то активные действия, то экспертизы к этому времени были бы уже завершены. Можно было уже завершить расследование и передать материалы дела для ознакомления. Учитывая еще и то, что следствие ведется квалифицированными сотрудниками, причем ни одним экспертом, а более чем десятью!

Такие дела не требуют сложного расследования. Говорю как бывший следователь. Это простые, элементарные дела, которые тысячами расследуются по всей стране, и делают это самые низовые звенья – органы дознания, а не вышестоящие подразделения. Раньше такие дела расследовались за месяц и направлялись в суды. Поэтому сейчас я не вижу причин для продления расследования еще два месяца. Налицо волокита и нарушение права на своевременный доступ к правосудию.

«НИ ОДИН НОРМАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК НЕ ХОЧЕТ НАХОДИТЬСЯ ПОД СТРАЖЕЙ»

- По закону следствие имеет право ходатайствовать о продлении срока расследования столько раз, сколько посчитает нужным?
- Конечно. Следствие процессуально самостоятельно, поэтому вправе обращаться в суд по поводу продления меры пресечения. Однако необходимость расследования не должна ограничивать людей в свободе. Это проблема следователя, что он не может в течение установленного законом срока завершить расследование, тем более по такому простому делу.

А у нас сейчас дела годами расследуются. Вот раньше, в девяностых, очень жестко реагировали на чрезмерные продления сроков следствия. Мы расследовали убийства за три-четыре месяца и направляли дела в суд по особо тяжким преступлениям. А такие «хулиганки» в течение месяца разбирались.

- Получается, даже после 8 февраля Мамаев и Кокорин могут остаться в СИЗО?
- Если суд продолжит, закрывая на все глаза, верить доводам следствия, то оно будет и дальше растягивать «удовольствие». В принципе это может продлиться и год. Закон подобный сценарий допускает.

- Вы наверняка общались с Мамаевым. Как он воспринимает ситуацию?
- Конечно, любой нормальный человек не хочет находиться под стражей. Я не исключаю, что в отношении Мамаева рано или поздно законное решение будет принято, эпизод по хулиганству будет прекращен, а по другому эпизоду закон предусматривает право, в том числе, завершить дело примирением сторон.

- Что-то делается в этом направлении?
- Давно уже сделано. Мы приняли меры для компенсации ущерба.

- То есть стороны примирились?
- Нет. Так будет считаться, когда потерпевший сделает официальное заявление. Пока такого заявления не поступало - и компенсация не получена. Мы исходили из благих намерений - передать денежные средства, учитывая, что они могут понадобиться для реабилитации после происшествия. Но человек посчитал, что они ему не нужны. Видимо, реабилитация не требуется. Я знаю, что сейчас состояние здоровья потерпевшего вполне удовлетворительное. Никаких серьезных последствий нет.

«НЫНЕШНИЙ СЛУЧАЙ - НЕ ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ПРАВИЛ»

- Получается, должна быть добрая воля потерпевшего, чтобы написать такое заявление?
- Совершенно верно. Мамаев сделал для этого все, что в его силах. Принес неоднократные извинения, в том числе и лично при проведении следственных действий, принял меры по компенсации материального вреда. Что он еще может сделать, находясь под стражей? Больше ничего. Право следующего хода за потерпевшим.

Другое дело, что, к сожалению, потерпевший, как и органы следствия, я полагаю, не совсем самостоятельны в принятии своих процессуальных решений. В этом проблема данного дела. Просто никто не позволит это сделать на данном этапе в силу ряда обстоятельств.

- Если потерпевший напишет заявление, Мамаева сразу выпустят?
- Следователь вправе принять решение о прекращении дела, но только с согласия вышестоящего руководителя. Это право, но не обязанность следователя, даже если такое заявление поступит. Но в большинстве случаев, когда поступает такое заявление, уголовное дело прекращается.

- В вашей практике наверняка были аналогичные дела по этим статьям. Они так затягивались?
- Это, к сожалению, типичная практика в последние годы в следственных органах: дела расследуются месяцами, годами. И никто не несет никакой ответственности… Хотя даже Верховный суд неоднократно указывал: любой факт волокиты должен заканчиваться отказом суда в удовлетворении ходатайства о продлении содержания под стражей. У меня есть одно дело, которое ведется в производстве более восьми лет. И человек все это время был подозреваемым. Мы обращались в суд и взыскивали компенсацию за нарушение сроков судопроизводства. Так что нынешний случай - к сожалению, не исключение из правил.