Драма и оперетта. Колонка Отара про жесты и шелуху

Очень хочу, чтобы сегодня Роналду показал тот же жест Симеоне, но непременно предварительно высвободив инструмент.

Я ничего против веселья не имею, я против псевдовеселья, когда унижают людей.

Диего может быть каким угодно славным парнем, но объяснять свое хамство словами «я просто хотел показать, что у нас, у меня, у наших парней есть яйца» – это не волапюк, не шелуха необеспеченных смыслом слов, а выпендреж в глазах сульфид и в оловянных зенках патологических поклонников.

Аттракцион с членом по самым снисходительным понятиям должен обернуться для Симеоне тем, что сегодня у него под конечностями нижними будет гореть земля.

Симеоне (да там и его тезка, Коста, ровно такой же бурбон-фармазон-филистер) ведет себя, как персонаж, вылепленный из травм, разумеется, детских.

Роналду – тоже туз многомерный, но он на поле дьявол и спал с диамантом по фамилии Шейк, за причинное место, однако, не хватается (надеюсь, сделает это сегодня, адресуясь к ДС), оставляя это трехкопеечным мачо.

В Грузии (а теперь, с моей подачи – и в Красногорске) за такой жест, на который горазды только трусы самого инфернального толка, закопали бы.

Герой из моего любимого сериала говорит: «Всякий раз, когда меня пытаются обидеть, я переживаю душевный переворот. И это каждый раз плохо кончается для горе-обидчика».

Или как вам такая цитата: «Он принял меня за труса, и я ножом показал ему разницу?»

Роналду мне нужен. Потому что, когда он совершает подвиги, он стимулирует меня.

Давай-ка, братец, вколи пентатал натрия хаму, преврати симеоновскую оперетту в симеоновскую драму.