Сергей Жорин: Младший Кокорин может получить травму на всю жизнь
«ПРИ ОБЪЕКТИВНОМ ПОДХОДЕ МЕРУ ПРЕСЕЧЕНИЯ ДОЛЖНЫ ИЗМЕНИТЬ»
– Вы говорили, что намерены следить за процессом, когда начнется разбирательство по существу. Успеваете?
– Да. Начну с того, что оснований для содержания фигурантов дела под стражей нет. Мера пресечения применятся для того, чтобы подозреваемые не скрылись и не влияли на ход следствия. В данном случае вполне можно было ограничиться домашним арестом. Мы же видим, что Кокорин и Мамаев, хотя их вина не доказана, уже достаточно длительный период времени отбывают наказание в СИЗО, со всеми вытекающими для них последствиями…
Да, они оступились, но их содержание в «Бутырке» незаконно и несправедливо. Надеюсь, здравый смысл восторжествует, и их скоро выпустят из-под стражи. После чего они ответят за свой проступок в строгом соответствии с законом. А не с перегибами, как сейчас.
– В среду как раз будет рассматриваться апелляция на меру пресечения. По вашим ощущениям, ее могут изменить?
– Если суд отнесется к апелляции объективно и беспристрастно, то обязаны изменить. А как будет на самом деле – одному богу известно. Ну, может, еще и паре-тройке человек.
– Согласны, что за время судебных разбирательств отношение общества к этому делу постепенно меняется?
– Конечно, меняется. Сначала все требовали хлеба и зрелищ, поэтому злорадствовали. А сейчас многие поняли, что хватит уже издеваться над ребятами… Интуитивно мне кажется, что Мамаев лучше адаптировался к ситуации. Он морально более сильный парень. А вот братьям Кокориным тяжелее психологически, особенно младшему. Для него этот процесс может стать травмой на всю жизнь.
«ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ В ПРОЦЕСС НЕ ВСТРЕВАЛО ГОСУДАРСТВО»
– Из пострадавших показания на суде уже дал водитель ведущей Первого канала Виталий Соловчук. Читали их?
– Читал, но понимаю: все равно есть некий испорченный телефон и интерпретация… У Кокориных очень профессиональные адвокаты – Стукалова и Ромашов. Это монстры юриспруденции! Уверен, они все сделают мегапрофессионально. Важно, чтобы процесс перешел из административного давления в юридическую плоскость.
Пока вскрываются показания, засекреченные на стадии следствия. Это стандартный прием, игра в одни ворота. Следствие распространяет нужную ему информацию через прессу, а у адвокатов такой возможности нет – из-за подписки о неразглашении. Уверен, в ближайшие дни всплывет масса интересных подробностей, о которых мы не знали.
– Нормально, когда показания свидетелей на суде так сильно разнятся с их же словами на первом допросе?
– Это классика жанра. Следствие изначально шло с обвинительным уклоном – и все подтачивалось под конструкцию и диспозицию какой-то уголовной статьи. Когда же начались судебные разбирательства по существу, эти конструкции начали трещать по швам. Ребята ведь не совершали террористический акт. Произошли потасовки. В большинстве подобных случаев такие дела вообще не возбуждают.
– На прошлой неделе игрок «Спартака» Аяз Гулиев совершил хулиганский поступок, ударив пешехода на переходе, но там ситуацию удалось замять…
– Это и называется – избирательность. Я в принципе против заключения, тюрьма меняет людей, и часто безвозвратно. На то, чтобы заключить кого-то под стражу, должны иметься исключительные обстоятельства. В конечном счете, закон должен защищать потерпевших. А если кому-то дали по лицу, а потом за это заплатили десять миллионов рублей, так пострадавший вообще доволен и может попросить врезать ему еще разочек… Главное - чтобы государство не встревало в процесс.
– Сообщают, что Гулиев заплатил пострадавшему американцу 10 тысяч долларов, поэтому тот и отказался от претензий. Этого достаточно, чтобы спартаковец избежал уголовного преследования?
– Надо рассматривать все факторы в совокупности – даже то, что Кокорин и Мамаев, когда их только доставили в полицию, вели себя вызывающе, смеялись, настроив против себя общественность. Органы власти стараются улавливать подобные настроения и соответствовать им. СМИ играют не последнюю роль. В итоге Гулиев после драки на свободе, а Мамаев и Кокорин – в «Бутырке».
«ЧЕМ БОЛЬШЕ ЗАСЕДАНИЙ, ТЕМ ЛУЧШЕ»
– Надолго ли затянется процесс? Адвокаты прогнозировали не менее двадцати заседаний.
– Число заседаний не имеет принципиального значения – важен конечный результат. Необходимо допросить всех свидетелей, устранить противоречия. Суд же работает не на скорость. По мне, чем больше заседаний – тем лучше. Это говорит о том, что в деле пытаются разобраться, реализовать права защиты. Бывает же так, что пройдет несколько заседаний, тяп-ляп, выносят приговор – и до свидания. Поэтому пусть заседаний будет столько, сколько нужно для выяснения всех обстоятельств.
– Но создается впечатление, что процесс искусственно затягивают, чтобы обеспечить Мамаеву и Кокорину максимальный дискомфорт. Им же непросто жить в таком графике.
– Это действительно тяжело, но приходится выбирать меньшее из зол. Можно ограничиться парой заседаний, а потом на несколько лет уехать в колонию. А можно немного потерпеть – чтобы получить оправдательный приговор.
Поверьте, сами судьи ничего специально не затягивают, наоборот, обычно подгоняют. А Мосгорсуд все это контролирует. Подчеркну еще раз, необходимо установить реальные обстоятельства дела. Ведь письменные показания – одно, а устные – другое. Когда свидетель публично врет на суде, это видно. А на бумаге, где показания можно сделать гладенькими, иной раз сложно определить.
– Только со стороны обвинения вызваны сорок пять свидетелей. Это не слишком много?
– Доказательств много не бывает. Каждая сторона доказывает свою позицию. Но мне интересно, кто эти сорок пять свидетелей? Было прямо такое преступление, которое сорок пять человек отчетливо помнят? Это как в старом фильме: «Кто свидетель? – Я свидетель, а что случилось?»…
– Во вторник допросили даже электрика из кафе, где у Мамаева и Кокорина произошла драка с чиновником Денисом Паком…
– Видимо, этот электрик в тот день как раз проводил провода и все слышал… С другой стороны, чем больше фактов, тем сильнее просвечивается истина. Так что пусть будет сорок пять свидетелей. Не вижу ничего страшного. А вот меру пресечения для ребят, повторюсь, надо изменить. Чтобы они приходили на заседания на своих двоих. Наденут каждому симпатичный браслетик на ногу, и они будут ходить. Это же абсолютно нормальная практика! Но мы, к сожалению, видим обратную ситуацию.
