От «Шальке» до «Барсы», или любовь и тайны Иваны Ракитича
Хорватский полузащитник «Барселоны» Иван Ракитич рассказал Sky Sports историю жизни, любви и футбола на пути в «Барсу» из «Шальке-04» через «Севилью». «Советский спорт» приводит перевод самых интересных моментов повествования.
«Моя история, наверное, достойна Голливуда. Это романтическая комедия. Но все в ней – чистая правда. Она начинается с того, что простой хорватский паренек заходит в бар…
На дворе стоял январь 2011 года. Мне тогда было 22 года. Я прилетел в Испанию с опозданием, в районе 10 вечера. Последние четыре года я играл в Германии за «Шальке», а теперь уже следующим утром «Севилья» должна была подписать со мной контракт. Все, что меня требовалось – пройти все медицинские обследования и поставить подпись в бумажках.
Мой старший брат Деян тогда прилетел со мной. Когда же мы добрались до отеля, то нас пригласили на ужин с представителями клуба. В тот вечер я не находил себе места от волнения и понимал, что поспать не удастся. Тогда я предложил моему брату: «Давай выпьем что-нибудь и пойдем на боковую».
Эти слова изменили мою жизнь!
Потому что та девушка, что работала в баре отеля… Ах! Знаете, в фильмах бывает такой момент, когда события происходят в замедлении? Она была так красива.
Я сказал себе: «Так, Севилья! Хорошо. А мне уже начинает нравиться это место».
Но я не мог ни слова сказать той девушке, кроме «Hola». Я говорил на немецком, английском, итальянском, французском и сербско-хорватском, но ровным счетом ничего не знал по-испански. Поэтому мы с братом сидели и просто болтали между собой, пока у него не зазвонил телефон. Представитель какого-то европейского клуба позвонил Деяну и сказал, что он вышлет за нами самолет, чтобы я подписал контракт с ними, а не с «Севильей». На тот момент никакого формального соглашения с испанским клубом у меня не было. Переход в «Севилью» был очень рискованным: новая страна, новый язык, да и я никого там не знал.
Мой брат спросил: «Что будем делать?»
Я ответил: «Я дал согласие президенту «Севильи» - это больше, чем любая подпись!»
Потом, когда мы немного выпили, я встал возле бара и громко сказал, что я приехал играть за «Севилью» и я женюсь на этой девушке. Конечно, я имел в виду ту официантку. Мой брат хохотал и подумал, что это была шутка.
На следующий день я подписал контракт и прожил еще три месяца в этом отеле, пока искал себе подходящий дом. Каждый день, я спускался в бар, чтобы выпить кофе или «фанту» и посмотреть на прекрасную официантку.
Я знал только, что ее зовут Ракель. Она не знала ни слова по-английски, а я по-испански. И так изо дня в день…
Я стал учить испанские слова. Если у меня не получалось, то я старался объясниться при помощи рук. Это казалось ей очень смешным и она сказала: «Я… Джейн, ты… Тарзан».
Тогда я пил очень много кофе, это было ужасно!
Я приглашал ее на свидание раз 20 или 30. Она никогда не отказывала, но говорила, что ей надо много работать, а потом поспать. Спустя три месяца, я переехал в свой дом и был очень расстроен. Я думал, что это конец. Но я все же не сдался – начал ездить в город в тот отель и пить там кофе.
Со временем я немного улучшил свой испанский, поэтому мы смогли поддерживать диалог. Мне пришлось заставить себя смотреть испанские каналы, слушать испанское радио. К счастью, люди с Балкан склонны к изучению языков.
И вот, однажды, Ракель объяснила мне, почему не пошла со мной на свидание: «Ты футболист. На следующий год ты можешь уехать в другую страну. Извини, но нет».
Частью моей мотивации стало закрепиться в составе «Севильи» и, благодаря этому, сходить на свидание с этой девушкой. Это предприятие заняло у меня почти семь месяцев. Я приехал в город 27 января. А 20 августа мне написали, что она в баре со своей сестрой и не работает. К тому моменту о моей истории уже знал почти весь город и какая-то добрая душа написала мне сообщение из отеля. Имя свое назвать он отказался.
Мы с другом помчались туда и я сел рядом с Ракель и сказал: «Отлично, ты не работаешь, поэтому вполне можешь сходить со мной поужинать». Она сказала, что не знает, может быть… Но я был настойчив и сказал: «Нет, я никуда не уйду. Я вижу, что ты тут с сестрой и все такое, но мы должны начать все прямо сейчас».
На следующий день мы все же пообедали, и с тех пор мы вместе! Уже шесть лет, у нас две прекрасные дочки. Пожалуй, это было самое сложное в моей жизни. Даже сложнее, чем выиграть Лигу Чемпионов!
Особенно забавным был момент, когда я встретился с ее семьей. Я думал, что я хорошо выучил испанский. Но они говорили так быстро и с местным севильским акцентом.
Думаю, что у севильцев есть особый характер, открытая душа. Мою жену совсем не интересовал футбол, также я думал и о ее семье. Но они были настоящими болельщиками «Севильи». Дедушка моей жены умер к тому моменту, как мы встретились. Но папа Ракель рассказал мне, что в больнице в последние дни врачи сняли с него одежду и попытались снять часы. Это были его особенные часы «Севильи». Он сказал тогда: «Нет, они останутся со мной. Если я уйду, то уйду с моим клубом…».
Когда я встретил мою жену, то понял, что мне наконец-то есть ради кого играть и моя карьера пошла в гору. В 2013-м я стал первым капитаном-легионером после Диего Марадоны. Это была огромная часть. Особенно я это понимал, когда вспоминал о дедушке Ракель.
Я горжусь этим также и из-за моей личной истории. Мои родители были из Хорватии, но были вынуждены эмигрировать в Швейцарию из-за боснийской войны. Я вырос в Швейцарии, идеализируя Роберта Просинечки. Он был героем всех хорватов и играл за «Реал», «Барселону» и «Севилью», когда я был еще маленьким.
Мне повезло, что у меня было хорошее детство в Швейцарии вдали от войны. Но долгое время наша семья не могла вернуться в Хорватию. Мне кажется, что первый раз мы поехали туда, когда мне было семь лет, чтобы навестить дедушку и бабушку. Что касается меня, то окруженный швейцарцами в швейцарской школе я сохранял свою хорватскую идентичность через Просинечки и нашу национальную сборную.
Моя мама любит рассказывать историю, что, однажды я пришел домой и спросил, сколько мне еще нужно учиться? Я больше не хочу. Она сказала: «Девять лет!» Я ответил: «Девять лет? Ну хорошо, но не дня больше».
Так и произошло. Уже в 17 я играл за «Базель». Моя мечта никуда не делась. Я по-прежнему хотел быть вторым Робертом Просинечки. Пойти по его стопам в «Севилью» и стать там капитаном. В 2014-м меня захотела подписать «Барселона». Это было не так просто, потому что вся семья моей жены хотела, чтобы я остался в «Севилье». Но в итоге они сказали, что такой шанс перейти в топ-клуб выпадает раз в жизни и поддержали меня в моем выборе. Решение далось очень сложно. Но клуб был доволен, что смог выручить хорошие деньги за меня, и поддержал мой трансфер. Для меня было очень важно уйти на хорошей ноте, потому что «Севилья» изменила мою жизнь.
Отец моей жены сказал тогда: «Удачи, сынок. Но, когда вы будете играть против «Севильи» - уж извини».
Играть за «Барселона» - мечта любого мальчишки. Как футболист, конечно, я хочу выигрывать матчи и кубки. Но даже просто быть частью такого клуба – что-то уникальное. Я уважаю все большие команды, но «Барселона» - особенная. Тут ты чувствуешь пульс всего города, всего мира. Мне выпал шанс сыграть в атаке с лучшими нападающими мира. Если ты не любишь футбол в «Барселоне», то ты не любишь футбол.
Для меня каждый день – это удовольствие. Я уехал из Швейцарии 10 лет назад в погоне за моей мечтой. Я очень рад, что добрался до «Барселоны». Надеюсь, мне удастся носить эту футболку еще много лет.
Когда я приехал, многие игроки, наверное, удивились моему уровню испанского с севильским акцентом. Это помогло мне быстрее адаптироваться в коллективе. Спасибо моей жене за это. Она – главная причина моей трансформации из Тарзана в капитана «Севильи», а затем в чемпиона в «Барселоне».
Моей старшей дочери всего четыре годика, но уже сейчас она понимает, насколько «больны» футболом в Барселоне. Пока что мы пытаемся угадать, будет ли она любить игру, как я, или будет к ней холодна, как мама. Пока что она где-то посередине. Если я смотрю дома матч по телевизору и кто-то забивает гол, то она кричит: «Нет! Это ты должен был забить этот гол». Ей все равно, Месси или Суарез. Не те забивают. А забивать должен только папа. Папа не должен давать голевой пас, а должен забивать мяч в ворота. Что ж, я стараюсь. Может стоит даже поговорить об этом с Лео».
