Владимир Максимов: У нас игроки получают по 60 тысяч, а за границей – миллион
Незадолго до начала чемпионата мира по гандболу в редакции «Советского спорта» побывал легендарный тренер Владимир Максимов, выигравший звание олимпийского чемпиона и как спортсмен (1976), и как тренер (2000). Сейчас Максимов отошел от дел в сборной и сосредоточился на работе в команде «Чеховские медведи», которая является бессменным чемпионом России и в декабре отметила 15-летний юбилей. «Чеховские Медведи», как и женская подмосковная «Звезда» входят в состав Гандбольного центра Московской области.
– Владимир Салманович, вы не скучаете по работе в сборной?
– Я свое в сборной отпахал. Это тяжелая работа. Не могу сказать, что скучаю. Тем более, что у меня есть другая работа. Ну и от сборной я совсем не отстраняюсь же. Вот Трефилов может позвонить мне, когда они здесь в Новогорске: «Приезжай, посмотришь». И я еду.
– А Торгованов зовет?
– Позвали бы Торгованов с Ворониным, я бы тоже поехал. Но раз не предлагают – значит, уверены, что все сами сделают правильно. Поэтому лучше им не мешать.
– Трефилов вас с какой целью приглашает?
– Да хитрит он так. Когда игроки видят другого тренера, они сразу лучше работают, стараются, хотят показать себя с лучшей стороны. Импульс этот сразу не уходит. Так что это для того, чтобы встряхнуть игроков, заставить их побывать в другом гандбольном измерении. А что касается конкретно подготовки, то у нас с Евгением Васильевичем нет разночтений в понимании гандбольных параграфов.
– Когда Торгованов играл у вас, вы могли предположить, что именно он в будущем возглавит национальную команду?
– Такое не спрогнозируешь. В сборной Дима и капитаном не был. Сначала им был Андрей Лавров, потом Эдик Кокшаров. Но лидерские качества в нем, конечно, присутствовали. Например, именно он вошел в символическую сборную мира на чемпионате 1993 года – единственный от России. Уже потом, когда Дима заканчивал карьеру после 10-ти лет в Германии, у него были варианты остаться работать за рубежом, но он решил хлебнуть российского гандбольного варева и со временем возглавил сборную. Теоретически это мог сделать и Лев Воронин, но у Торгованова на тот момент было больше опыта, я как председатель тренерского совета предложил, чтобы главным был именно он, а Лева ему помогал. Так они и работают вдвоем.
– Со стороны вы все равно наблюдаете за сборной и анализируете действия тренеров. Вам нравится, как работает этот тандем?
– Кое-что я делал бы по-другому. Иначе строил бы непосредственную подготовку к чемпионату мира. Вместо того, чтобы ездить на турниры, поработал бы над физической подготовкой. Раньше мы никуда не ездили, занимались «физикой» и тактикой. Техника у ребят была, им только нужно было сыграться друг с другом.
Если вспомнить предыдущий чемпионат Европы, то там мы проиграли концовку, поскольку не хватило концентрации. А ведь потеря концентрации это и есть усталость. Хотя до этого команда на равных играла даже с такими мощными командами, как сборная Германии, которой мы уступили на последних секундах. Значит, можем мы хорошо играть?
– Каков ваш прогноз на выступление мужской команды на чемпионате мира?
– Я думаю, ей по силам добраться до полуфинала.
– Вы – оптимист.
– Я рассуждаю так: наши мужчины играют за рубежом в хороших клубах, выступающих в Лиге европейских чемпионов. То есть все они имеют высокий рейтинг, знают, что такое гандбол самого высокого уровня и главное – умеют в него играть.
Рад, что сегодня у нас в составе Сергей Горбок и Сергей Шельменко, выпускники белорусской и украинской школы. Парни отличные. Как-то мы играли, Горбок показывает мне опухшую руку: «Владимир Салманыч, как думаете, что это?» «Сережа, я думаю, у тебя перелом. Пошли на рентген». «Нет, давайте мы замотаем сейчас вот тут, я еще одну игру сыграю, а потом на рентген» Вот такие парни у нас сейчас в составе.
– За счет чего еще мы можем переигрывать сильных конкурентов?
– А чем всегда был силен наш гандбол? Тесным взаимодействием в атаке передней и задней линии. Вот «Чеховские медведи» проводили выставочный матч со сборной России. Дима Житников первый тайм играл за нас, а второй за сборную. Перед игрой я у него спрашиваю: «Тебе связка с линейным нужна или сам будешь обыгрывать-забив
– Будучи главным тренером сборной, вы замечали, что те игроки, которые приезжали из других клубов, слабее ваших?
– Замечал, часто так и было. Но все-таки я мог контролировать эту ситуацию. Я, работая со своим клубом, не выпускал из виду тех игроков, кого звал в сборную из других команд. Когда игрок после сборной возвращался в клуб, я обязательно звонил его тренеру и просил уделить внимание тем или иным аспектам подготовки.
«Вы что, специально становитесь четвертыми?»
– Вы прошли грандиозный тренерский путь – можете сейчас припомнить самое обидное в жизни поражение?
– Думаю, это проигрыш шведам на чемпионате Европы перед Олимпиадой 2000 года. Тогда во втором тайме арбитры 22 раза подняли руку на ограничение времени атаки. Мы вели шесть мячей, должны были побеждать без вариантов, но уступили. И все же накануне олимпиады мы понимали, что все делаем правильно.
Крайне обидно и за наш результат в Пекине. В четвертьфинале мы попали на французов, потому что в последней игре группового этапа нам забили совершенно невероятный мяч от скамейки запасных, и этот гол отправил нас на четвертое место. Правда, четвертьфинал французам мы просто так не отдали, но совершили несколько безумно обидных ошибок и все-таки не попали в полуфинал.
Получается, французы нам вернули должок за Афины, где в группе мы также стали четвертыми, а они всех обыграли и были первыми. Но в 2004-м мы их смогли выбить. Один из лучших их игроков в истории Ричардсон плакал после того поражения. А уже в Пекине французы перед нашей игрой все шутили: вы специально, что ли, становитесь четвертыми, чтобы встретиться с нами в плей-офф?
– Что помешало повторить подвиг Афин в Пекине?
– Большое количество потерь мяча. При этом мы были самой результативной командой на турнире – выше 70 процентов попаданий, а нормальным считается уже показатель за 60%. Но в то же время мы по 15-17 раз теряли мяч. Выходит, если команда, с которой мы играли, имела процент 60, то они в матче против нас они получали семь-восемь мячей преимущества. Но в общем и целом, команда была тогда готова, жаль, что не хватило опыта молодым игрокам, которые и сделали потери.
Еще когда мы играли отбор на Олимпиаду в Хорватии, встречались с японцами. Это очень подвижная команда и считалось, что они окажут нам мощное сопротивление. Но во втором тайме два японца рухнули с судорогами в ногах. А наши двухметровые как бегали, так и продолжали. «Видите, – говорю. – Хорошо, значит, мы поработали, раз те уже «отдыхают», а вы в полном порядке».
– Скажите, нашумевшая проблема допинга в вашем виде спорта существует?
– Может и есть такое, но я не сталкивался. А так, конечно, ребят проверяют, как и в других видах спорта. Помню, играли мы чемпионат мира в 1997 году. Еще какая-то ранняя стадия, на чемпионат мира к нам пришли допинг-офицеры. Я спрашиваю Кожухова (Кожухов Александр Борисович – бывший президент Союза гандболистов России, умер в 2008 году), мол, чего они к нам так рано заявились, мы еще даже ни в какой четвертьфинал не вышли. «Они, – говорит, – пришли к тебе, потому что все эти игроки, что выступают за европейские клубы, у тебя почему-то гораздо быстрее бегают, чем в своих клубах. Они думают, что ты их чем-то пичкаешь». Ну если полмесяца повкалываешь – сначала на трехразовых тренировках, потом на двух разовых, не так забегаешь.
– Вы заметили, что на международных турнирах бывает неадекватное судейство. На чемпионате мира во Франции такое возможно?
– Не думаю. Президент Международной федерации гандбола Хасан Мустафа обычно этого не позволяет. Нужно хорошо сыграть. Удалось ли нашим тренерам за короткое время наладить защиту и нападение – не знаю.
«Когда у команды возникли проблемы с деньгами, Трефилов продал квартиру»
– Между женским и мужским гандболом в нашей стране сегодня – пропасть. Как так получилось?
– А вы думаете, Трефилову легко далась победа на Олимпиаде в Рио? В нашем гандболе столько сторон порой сталкивается, и у каждой есть варианты, как будет лучше. Женская сборная незадолго до Олимпиады как раз и попала в такую гущу стрельбы по тарелочкам. Буквально перед отбором половина нашей команды объявила, что они не хотят играть, поскольку им не нравится Трефилов. Понятно, что кукловод там был кто-то один, дамам сказали расписаться – они расписались.
– Как разрешилась ситуация?
– Федерация не осталась в стороне. Тогда у нас был другой президент Владимир Нелюбин. Собрался исполком и многие его члены высказали мнение, что Евгению Васильевичу нужно сушить весла. Мнения разделились, конечно, и решающее слово сказал президент: даем Трефилову последний шанс. Выиграет отбор – продолжит работать, не выиграет – все, конец. К команде подтянули тренера из Тольятти Левона Акопяна и коллегу из Волгограда Виктора Рябых. Надо сказать, у этих двух наставников были сложные взаимоотношения, но ради решения общих задач они помирились, стали помогать Трефилову, понимая, что самое главное – общий результат команды, а не личные интересы.
– Те, кто был против Трефилова, кого хотели видеть вместо него?
– Яна Лесли, например – иностранного тренера, который работал в команде «Ростов-Дон». Правда, позже ростовчане сами от него отказались и отправили домой в Данию. Те, кто предлагал поставить его на сборную, не учитывали, что каким бы ни было мастерство иностранного тренера, у него никогда не будет нашего менталитета, а это одно из главных условий успешной работы в национальной команде.
– Трефилову все же удалось отбиться?
- Вернее, его не дали добить. Хотя последующий чемпионат мира был не особо успешным – сначала вроде все хорошо шло, но потом проиграли Польше и все, мимо медалей. Далее предстоял олимпийский отбор и, слава богу, его получила Астрахань. Там дворец вмещает 6 тысяч, но когда шли игры, еще две тысячи народу стояло за дворцом. Им там поставили большой экран. Победили, получили путевку в Рио. Была такая эйфория и подъем, что все объединились, забыли про обиды. Мне Трефилов предлагал поработать с ним, но я не принял этого предложения, сказал ему: «Из этих золушек только ты один можешь сделать королев».
Вместе с Трефиловым за наших золушек взялся Левон Акопян, грамотный, осторожный и даже можно сказать хитрый тренер. У них получился прекрасный тандем: один взрывной и эмоциональный, другой – спокойный и рассудительный.
– Сколько из тех девушек, что подписали письмо против Трефилова, поехали в Рио?
– Все.
– Кто-нибудь извинился потом перед ним?
– Ой, ну уж вы прям хватанули. Это еще зачем? Даже члены исполкома, которые заварили эту кашу, не извинились и до сих пор работают.
– Сам Евгений Васильевич как-то обмолвился, что его называют «выкормышем Максимова», имея в виду, что во многом благодаря вам он состоялся как тренер. А почему именно его вы взяли под крыло?
– Потому что он всегда желал хорошо работать. Не получается здесь, едет туда, находит деньги, пробивается. В 1997 году я позвал его с собой на чемпионат мира. У меня зарплата была пять тысяч, а у него вообще никакой. И тогда я ему сказал: «Мне хотя бы такие деньги платят, а тебе вообще ничего. Займись вплотную женским гандболом, найди клуб, приглядись к сборной». Он перешел в женский гандбол и так там и остался. Человек он, конечно, вспыльчивый, но быстроотходчивый
– Трефилову повезло, что вовремя всплыл Тольятти с его спонсором – автозаводом?
– Да, победы нашей женской сборной как раз с Тольятти и начинаются. В 2001 году женская сборная с Трефиловым во главе выиграла чемпионат мира, а клуб взял Кубок кубков. Потом благодаря помощи вице-президента «Автоваза» Юрия Степанова в этом городе нам удалось сделать настоящую гандбольную пирамиду – от детской школы до взрослой команды. Юрий Борисович, которого, к сожалению, уже нет в живых, согласился сделать три гандбольные площадки из легкоатлетическо
Пока завод давал деньги, именно там располагался и базовый клуб сборной. Потом, когда финансирование сократилось, девочки взяли сумочки и уехали. Дальше вместе с Трефиловым та же компания собралась в звенигородской «Звезде». Команда выиграла все возможные титулы (два раза Кубок Кубков, Лигу Европейских чемпионов, Суперкубок), а сборная, созданная на основе «Звезды», взяла на Олимпиаде в Пекине серебро. Но потом Трефилова и убрали и из Звенигорода. Опять большинство исполкома Федерации проголосовало за освобожденного тренера сборной команды России и убрали его из Звезды. Вместо него тогда взяли тренеров из Хорватии, которые проработали два года, ничего не выиграли и уехали. Я шучу над ним, мол, ты бродишь по стране, как Моисей по пустыне.
«Работали за кусок хлеба и похлебку»
– Лично вы создавали и другую гандбольную пирамиду – в Чехове…
– Не я один, вся Московская область.
– Она работает так же эффективно?
– Да, хотя я до сих пор время от времени слышу, что Максимов развалил мужской гандбол. Знаете, несколько лет назад автор один ко мне приходил, проплаченный вражеской стороной, говорит: давайте сделаем интервью в стиле Познера. «Познер, – спрашиваю, – это ты или я?». Сказал, что он. «Ну хорошо, Познер, поехали. Только имей в виду, что не все ответы тебе понравятся». «Когда, – спрашивает, – начались проблемы в мужском гандболе?». «А ты сам-то как думаешь?» «Ну, в 2004-м году»… Вот как! В 2004-м! Мы были тогда бронзовыми призерами. И в той команде было двое игроков, Виталий Иванов и Михаил Чипурин, из детской команды, созданной в 1994 году.
А в 1993-м у нас все было в шоколаде? Страна процветала? Мы купались в деньгах? Ответы на эти вопросы все знают, но тем не менее мы стали первыми чемпионами мира в нашей новой стране. Нас награждал шведский король, а дома спустя некоторое время поздравил Президент Борис Ельцин. А гандболистов тогда играющих в России уже не осталось – все уже работали за границей, только Дмитрий Торгованов оставался «россиянином». Никто не смог найти сколько-нибудь денег, чтобы оставить тех ребят в стране. Уезжали они из команд, которые я же и создавал по разным городам – в Астрахани, Волгограде, в Челябинске. В Челябинске вместе с командой мы и зал построили – из вагоноремонтного депо. Зал этот жив до сих пор. Правда, принадлежит частному лицу, и команда платит деньги за его аренду. Пол там до сих пор лежит тот самый, и температура ненамного выше, чем за бортом, но играть можно.
– После того как вы победили в 93-м стало легче работать? Что стали делать?
– В 94-м я собрал 15-летних детей в надежде довести их до высокого уровня. Сначала нас было 36 человек, потом осталось 20. Спонсор испарился, а нас приютили в Малаховке, где мы немножко поработали за кусок хлеба и за похлебку. Потом нам помог президент Федерации баскетбола Валерий Кузин, который был тогда ректором сегодняшнего РГУФК в Москве. Команда называлась «Спорт Академ Клуб», а потом плавно мы перешли в ЦСКА. Именно с этой командой я в первый раз выиграл чемпионат России. В ЦСКА мы два раза стали чемпионами России. Люди повзрослели и получили приглашения из-за рубежа. Все рушилось. Условия были далеки от идеальных. Когда мы тренировались в ЦСКА, а на улице шел дождь, то работали на одной половине площадки, потому что вторую половину заливало.
И тогда появился вариант с Чеховым, в котором родилась новая команда – «Чеховские медведи». Поступило предложение из Московской области от губернатора Бориса Всеволодовича Громова, который обещал и построил зал, и команда переехала в Чехов. Два года мы жили на спортивной базе, пока строился зал.
– Почему именно «медведи»? Были другие варианты названия команды?
– Были. Кто-то предлагал назвать ее «Айсбергом». Я не понимал, при чем тут айсберг? А вот «медведи»… В этом очень много истинно русского, мощного, богатырского. Третий вариант уже и не припоминаю. Со временем в Чехове построили зал «Олимпийский», в котором может одновременно можно сделать три гандбольные площадки, а еще один с двумя, «Надежды России». Все сделано было специально для детей, вместе с общежитием.
– Сейчас легче удерживать игроков на родине, чем в 93-м?
– Ненамного. В 13-м году команда готова была выиграть Лигу чемпионов. Но парни разъехались по зарубежным клубам. Если у меня игрок получает 60 тысяч рублей, а ему предлагают миллион сто – речь о Македонии – что я могу сделать? Да, некоторые, конечно, побольше получали. У одного ведущего игрока, например, была зарплата 150 тысяч, а поляки ему предложили 1 млн 200 тысяч в переводе на наши деньги. Делайте сами вывод, легко ли мне их удерживать?
– Какие еще системные проблемы вам сейчас не дают покоя?
– Если говорить о Чехове, то в области создана прекрасная система работы с молодежью. Есть большая группа спортивных школ, занимающихся гандболом. Существует два училища Олимпийского резерва, в Звенигороде и в Чехове. Также успешно работает государственный гандбольный центр Московской области. Сегодня эту модель берут в качестве примера другие регионы страны. Результаты тоже видны - ребята 1998 года рождения выиграли Первенство России, шесть подмосковных воспитанников в сборной команде России 1996 года рождения, которая выиграла квалификацию на молодежный чемпионат мира 2017. Но ребята взрослеют и естественно могут также уехать. Даже сегодня для повышения их мастерства мы как чемпионы России играем в Евролиге, и если бы не помощь группы компаний «Техносерв», мы не могли бы выступать в Лиге чемпионов. Но для поднятия гандбола в стране и создания хорошей мужской команды необходимы еще спонсоры.
– Пути решения проблемы вы видите?
– Фанфары после победы женской сборной в Рио еще звучат, но я не думаю, что мы сейчас резко финансово прыгнем. Ситуация неблестящая. После победы в Сиднее, обещали построить гандбольные залы в городах олимпийских чемпионов, но не построили не одного. На сегодняшний день есть два специализированн
Часть проблемы мы могли бы решить созданием центров подготовки молодых спортсменов в разных городах России на базах вузов. Есть предварительная договоренность с Санкт-Петербурго
«25 тысяч на джип, столько же в федерацию, а на ремонт не хватило»
Перед уходом из редакции Владимир Максимов рассказал, чем была наполнена его жизнь в новогодние праздники.
– Знаете, еще после Олимпиады 2000 года, которую мы выиграли, моя жена Люба собралась делать дома ремонт. Я получил призовые деньги – 50 тысяч долларов.
– Судя по заходу, ремонт тогда так и не состоялся.
– Верно. Половину из этих денег я потратил на подержанный джип, вторую половину отдал в федерацию. А жена с вопросом: «Ну мы делаем ремонт?» «Нет, все, уже не делаем». И вот в этом году она сказала: «Все, больше не буду терпеть». Ну чтоб вам были понятно – у меня двери до сих пор были обклеены пленкой «под дерево», 35 лет там никто ничего не делал. За это время все состарилось, плюс я собрал огромную библиотеку, так как читать люблю, а электронные книги не жалую. Так я только одни книги вывозил два дня. А там ведь не только они. У меня трое взрослых детей, и все мы 35 лет туда что-то приносили. И теперь все выносили, чтобы сделать ремонт. И вот сейчас все из квартиры выброшено.
– К новому году, получается, с новым ремонтом не успели?
– Нет, не получилось. А новый год мы встретили у старшей дочери Анюты, туда пришли средняя дочь Наташа и сын Андрей – вышел у нас маленький семейный корпоратив.
