Александр Гуськов: В том «Локомотиве» каждый человек был уникальным

news

Двукратный чемпион России в составе «Локомотива» защитник Александр Гуськов вспомнил годы, проведенные в Ярославле, и своих партнеров, жизнь которых семь лет назад унесла авиакатастрофа под Туношной.

«В ЯРОСЛАВЛЬ ПРОСТО ВЛЮБЛЯЕШЬСЯ»

– Я разговаривал с ребятами, которые как и я приезжали в Ярославль из других городов. Все говорили одно и то же: в город просто влюбляешься. Там одних только храмов столько, что можно идти и через каждые 100 метров креститься.

Здесь все вкупе: спокойствие, умиротворение Ярославля, размеренная жизнь и, конечно же, победы ярославского «Локомотива». Это целый виток моей карьеры, который включил в себя золотые медали, все это сыграло свою роль.

Мне было настолько комфортно в Ярославле, что я даже не думал о предложениях от других клубов, в том числе из Москвы. Не знаю почему, я боялся мегаполиса, это было одним из факторов.

Да и в «Локомотиве» меня все устраивало. Новая арена, которая была построена в те годы («Арена-2000» была открыта в 2001 году), производила настоящий фурор. Это был совершенно новый уровень комфорта для игроков и болельщиков, которые всегда заполняли трибуны.

Играть при 9000 зрителей хотелось всегда. В такой атмосфере даже если ты не был психологически или физически готов к игре, то выходя на лед, по крайней мере у меня, все начинало получаться само собой.

В те времена девятитысячная арена для такого небольшого города – это было нечто! Люди приезжали болеть за «Локомотив» со всей области. Шикарная арена, потрясающие болельщики и победы – все это сложилось, поэтому я так люблю Ярославль.

«Арена-2000» сделана на совесть и с душой. Ей уже 17 лет. Некоторые стадионы, которые были построены позже, переживали реконструкцию или ремонтировались. В Ярославле же настолько все продуманно и качественно сделано, что с тех времен практически ничего не поменялось. Да, сделали пристройку с фан-шопом и залом для разминки, но на этом все.

«МЕНЯ ВСЕГДА ТЯНУЛО В ЯРОСЛАВЛЬ»

– Моя взрослая карьера, по сути, стартовала в «Нефтехимике», там был отличный коллектив, практически без звезд. Мы все жили в одном доме, в одном подъезде и хранили деньги в шкафу, пряча их в постельное белье. Все было по-другому, не так, как сейчас.И дисциплина в команде устанавливалась не благодаря тому, что за нами бегали с плеткой, все происходило само собой.

«Локомотив» же был клубом другого уровня, который решал самые высокие задачи. Не скажу, что в Ярославле все было намного строже, но, в то же время, дисциплине уделялось повышенное внимание. Это бросалось в глаза. Я думаю, что это шло от руководства и от уровня поставленных задач.

Проблем, чтобы влиться в коллектив я вообще не испытал. Может быть еще и потому, что тогда в команде было очень много новичков. Не было такого, что я пришел в сложившийся коллектив. По сути, он только создавался. Мне было очень комфортно и во многом поэтому меня всегда так тянуло в Ярославль.

«МЫ ЧУВСТВОВАЛИ, ЧТО ЯВЛЯЕМСЯ ГЛАВНОЙ ГОРОДОСТЬЮ ЯРОСЛАВЛЯ»


– Болельщики давали нам, в первую очередь, эмоции. Если взять Москву, то здесь после игры можешь выйти и раствориться в многомиллионном городе. Ты легко надешь место, где тебя никто не тронет и ни о чем не спросит.

В Ярославле же нас узнавали на каждому шагу. Все понимали, что если будешь безразлично относиться к игре, то тебя просто закидают помидорами. Мы все играли за клуб, за деньги, это важно. Но мы понимали главное – что мы играем еще и за тех людей, которые заплатили деньги и пришли на трибуны. А после игры тебе не должно быть стыдно смотреть им в глаза.

Я никогда не прятался от общения с болельщиками, всегда останавливался, разговаривал, если просили. Ко мне могли в любое время подойти и спросить что угодно. Поэтому для меня всегда было очень важно показывать свою лучшую игру.

Конечно, болельщики помогали нам побеждать. В те годы мало кто мог похвастать таким количеством зрителей на трибунах. Нас очень здорово поддерживали. Крики болельщиков всегда идут в плюс команде, которая играет дома. При этом не могу сказать, что это подавляет соперника. По своему опыту могу сказать, что когда ты играешь на выезде, то не обращаешь внимания, что происходит на трибунах.

Но болельщики – это мотивация номер один в любом виде спорта. Мы чувствовали, что «Локомотив» – главная гордость города. Это был еще один повод задуматься о том, как надо выкладываться на льду. Самое главное, что благодаря нашим победам в начале 2000-х появилось новое поколение хоккеистов – все пацаны взяли в руки клюшки, пошли играть во дворы и в хоккейные школы. С этого в Ярославле начался хоккейный бум, который продолжается до сих пор.

«СОБИРАЛИСЬ НА ПОСИДЕЛКИ ВСЕЙ ПЯТЕРКОЙ»

– У нас был такой коллектив, что все были наравне. В команде не было группировок, в отличие от сезонов, когда командой руководил Том Роу, который приехал якобы возрождать «Локомотив». Вот у него в команде были огромные проблемы.

А тогда, если мы куда-то шли, то шли все вместе: и легионеры, и ветераны, и молодые. Да что говорить, мы до сих пор регулярно общаемся с Яном Петереком, дружим семьями. Это настоящая мужская дружба, которая длится еще с тех времен. Мы тогда все как-то внутренне переплелись. Высокие командные задачи нас очень сплотили и держат до сих пор.

В большей степени это относится к ребятам, с которыми мы выходили на лед в одном звене (Гуськов играл в паре с Алексеем Васильевым, в нападении действовали Иван Ткаченко, Сергей Королев и Ян Петерек). В хоккее есть негласные традиции, например, сплочение, когда куда-то идешь вместе всей командой. Но иногда собирались и пятерками. Договаривались встретиться, поговорить, чтобы у нас на льду было все нормально. Эти традиции сохранились по сей день. Мы по-прежнему тесно общаемся с Королевым и Петереком, с Лешей Васильевым реже получается увидеться, он сейчас в Ярославле живет.

«У ЮРЫ С ДАНЕЙ БЫЛО ЖЕЛАНИЕ СВЕРНУТЬ ГОРЫ»


– Никакой дедовщины в «Локомотиве» не было. На мой взгляд, молодые игроки всегда чувствовали себя уверенно и комфортно в команде. Но при этом у всех них были правильные понятия, они с уважением относились к старшим. Нынешней молодежи этого зачастую не хватает. Тогда они старались прислушиваться к опытным игрокам, как в быту, так и на площадке.

Cтатьи | «Юру и Даню ждало прекрасное будущее». Золотые парни, которых мы потеряли

Юрка Урычев не так часто со мной общался. Он был очень скромным и воспитанным парнем. Иногда складывалось ощущение, что Юра просто стеснялся подойти и что-то спросить. Он был очень исполнительным и аккуратным, все старался делать правильно – как говорит тренер.

Конечно, Урычев выделялся. У него были серьезные габариты, отличный бросок и правый хват, который очень ценится в хоккее. Даже по тренировкам было видно, что у парня большие перспективы, и он будет расти. Да, его было не слышно и не видно, он не был душой компании, но все это из-за стеснительности.

Данька Собченко был чуть-чуть другого склада в этом плане. Вот он как раз мог и шутить, и анекдоты травить, хоть и был молодым. Но при этом Даня не перегибал палку и знал грань, как и когда можно шутить с опытными игроками. Он был открытый, простой и… взрывной. Причем как в жизни, так и на площадке.

Даня придавал эмоций. Когда он играли за основной состав, то наводил шороху. У него была хорошая скорость, дриблинг, единственное – не хватало опыта. Но то, что у них с Юркой было огромное желание свернуть горы – это однозначно. Они выиграли золотые медали молодежного чемпионата мира, и, если бы не эта трагедия, точно играли бы в основном составе «Локомотива».

«ОН ВСЕГДА ХОТЕЛ БОЛЬШЕГО»

– Саню Галимова я бы назвал «злым татарином», в хорошем смысле. В нем было столько энергии… Мне казалось, что он мог провести три игры подряд – начать в 12 дня и закончить в 10 вечера. И при этом выдержал бы темп, скорости, нагрузки. Здоровья у него было просто вагон. Именно это помогло ему выжить в катастрофе.

Если брать хоккей, то это был парень, который только в воротах не играл. Однажды мы приехали в сборную, там не хватало защитников из-за травм, и Вячеслав Быков ему говорит: «Сань, сегодня надо сыграть в обороне». Саня без проблем вышел, провел на этой позиции весь матч и даже гол забил. Если бы ему сказали: «Надевай вратарскую форму и выходи», он бы вышел и отыграл.

А самое главное, что у него были очень серьезные амбиции. Он с каждой игрой хотел добиваться большего, стремился прогрессировать и очень много работал, никогда не успокаивался, когда что-то начинало получаться. Саша постоянно пахал, мог на себе таскать троих игроков. Что касается его индивидуального мастерства, то он мог в одиночку сотворить гол в меньшинстве, например.

Или взять его шайбу в ворота «Атланта», когда он сравнял счет за три секунды до конца. Это лишнее подтверждение тому, что было сказано. Он всегда хотел побеждать. 

«ОНИ ВСЕГДА БЫЛИ ДРУГ ЗА ДРУГА»


– Их называли «ЧУ-КА-ГА» (Чурилов, Калянин, Галимов). И когда было сложно, им говорили: «Ну давайте, «ЧУ-КА-ГА», выходите, показывайте, что можете». Они выходили и делали результат, крутили комбинации в чужой зоне. Это была молодежь, которая рвалась, их не надо было заставлять играть, объяснять, что они должны отрабатывать на площадке. Им достаточно было сказать один раз, и парни делали.

Если иногда молодежь играет «на отыгрыше», проводя по 7-8 минут на площадке, чтобы дать отдохнуть лидерам, то эти ребята, порой, определяли исход матчей. Если у первых звеньев не получалось, эта тройка брала на себя ответственность. Они могли начать матч третьими-четвертыми, а закончить первым звеном.

Помню, что мы приезжали с ними в сборную, нас ставили третьей-четвертой тройкой и вообще на давали играть в большинстве. В одном из матчей у лидеров не пошло и нас выпустили на розыгрыш лишнего на последние 10 секунд: «Ну ладно, идите, попробуйте». Для того, чтобы забить, нам потребовалось пять секунд. Это были ребята, которые могли сотворить гол из ничего.

Им не пришлось долго сыгрываться. Калянин, Галимов и Чурилов очень хорошо дружили в быту, а это важно. Когда ты хорошо общаешься за пределами арены, то и на льду проще. Они всегда были друг за друга, отрабатывали на площадке, если кто-то проваливался или ошибался. Так должно быть у всех звеньев, но у Калянина, Галимова и Чурилова это было очень ярко выражено.

«КЛЮШКИ ТКАЧЕНКО – ЭТО ШЕДЕВР»

– У Ваньки Ткаченко были такие клюшки… Такими мало кто сыграет. Я имею ввиду перо – оно было маленькое и прямое. Но для себя Ванька видел в нем загиб. Он постоянно его то загибал, то разгибал.

Я помню, он загнет, подходит и спрашивает: «Смотри, ну как? Нормально?». Я: «Ну, да». Потом разогнет и подходит: «Смотри, вот сейчас разогнул». Я беру клюшку, смотрю, а она такая же. Мы всегда с парнями над ним смеялись. С тем же Серегой Королевым говорили ему: «Ты чего вообще, Вань? Где ты тут загиб увидел?». Он говорил: «Вы что? Ну вот же он. У меня вот тут такой крючочек».

И как не придешь на тренировку, Ванька постоянно гнет ее туда-сюда. Я даже на память забрал себе его клюшку. С ней не каждый сможет просто проехать, контролируя шайбу. А ведь Ваня ей щелкал, бросал с кистей, забивал голы. Да, у каждого хоккеиста своя клюшка, но у него был просто шедевр.

«АЛЕКСАНДР БЕЛЯЕВ БЫЛ УНИКАЛЬНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ»

– Александр Беляев был просто душой компании. Я вообще считаю, что он работал больше клубных сотрудников всех вместе взятых. Александр делал все: был и сервисменом, и массажистом, и вторым отцом, помогая не только в хоккейных делах, но и в быту – где-то что-то прибить, отпилить, приклеить. Всегда мог помочь советом.

У меня такое впечатление, что он спал часа по два в сутки, но при этом всегда был бодр и весел. Это уникальный человек. К нему можно было обратиться в любой момент. От Александра всегда шел позитив. Даже если что-то складывалось не так, он умел все перевернуть в правильное русло. От него ты всегда уходил с улыбкой.

У него была мастерская, где он точил коньки и занимался формой. Идешь к нему на три минуты, а уходишь минимум через пятнадцать. Стоило с ним заговорить, как тут же начинались шутки, анекдоты. Это была комната позитива.

Александр – потрясающий профессионал. Ты мог прийти к нему с коньками 44 размера и сказать: «Саш, мне нужен 45-й». На следующий день ты получал коньки 45-го размера – те же, которые отдал вчера. Он просто полностью разбирал конек, расставлял его и делал по твоей ноге. Это своего рода искусство.

Я думаю, у каждого хоккеиста, игравшего в «Локомотиве», есть сувенирные коньки ручной работы, которые делал Александр. Это невероятно кропотливый труд! И он успевал это делать, несмотря на огромную загрузку. При этом ни копейки ни с кого не брал – отказывался, когда предлагали.

Чехлы на телефон делал! Их тогда в магазинах-то практически не было. Сложно было поверить, что он работает сервисменом.

«РАХУНЕК – ПРОСТО МАШИНА»

– У Карела, когда мы с ним играли, был менталитет игрока из Северной Америки. К тому моменту он довольно много поиграл в НХЛ, и, если его сравнивать с тем же Петереком, то это совершенно разные люди. Не могу сказать, что Рахунек был закрытым, скорее более серьезным, настроенным на работу.

Вне льда мы с ним не разговаривали по душам. Карел всегда работал на износ. Он привык к этому, играя в Северной Америке, где постоянно нужно доказывать и быть лучшим, иначе просто вылетишь из команды. Рахунек всегда приходил на тренировку заранее. Ты приходишь, а он уже крутит велосипед. Просто машина.

Но при этом он ни на кого не пытался давить авторитетом. Многие спецбригады, выходящие на розыгрыш большинства, о чем-то договариваются, советуются. Мы же просто выходили и делали то, что требуется в той или иной ситуации. И процент реализации у нас был одним из лучших в лиге. Мы с Рахунеком не решали, кто из нас будет бросать, а кто накатывать – все происходило само собой.

От Карела в команде многое зависело. Он был примером для молодых игроков и просто образцовым легионером. В последний сезон Рахунек был капитаном, но в раздевалке много не говорил. Ему было достаточно сказать одну-две фразы, чтобы встряхнуть партнеров.

«ДЕМИТРА ТОЧИЛ КОНЬКИ ДВА РАЗА В ГОД»

– Демитра – фантастический мастер. То, что он творил с шайбой, то, что делал в большинстве, как занимал позицию, отдавал передачи… Наверное, это дар вкупе с огромным количеством тяжелой работы.

У него была великолепная карьера в НХЛ. Демитра был лидером во всех своих командах. Когда он приехал сюда, то попал в звено к Йозефу Вашичеку, что немаловажно. Они говорили на одном языке, это помогало им на льду. Плюс Вашичек нисколько не уступал Паволу в мастерстве, был чемпионом мира, обладателем Кубка Стэнли. Им не пришлось долго сыгрываться – поняли друг друга с полуслова.

В Ярославле Демитра просто в очередной раз показал свой уровень. Саша Беляев мне рассказывал: «Демитра точит коньки всего два раза в год – в начале сезона и в середине». Можно сказать, что это было его звездной фишкой.

В то же время, он был очень простым человеком и без труда влился в команду. С удовольствием ездил на охоту вместе с Сашей Галимовым и его отцом.

«ВЬЮХИН ОЧЕНЬ ХОТЕЛ ОСТАТЬСЯ В ЯРОСЛАВЛЕ»

– Саша Вьюхин – невероятный профессионал. С этого можно начать разговор о любом человеке из того «Локомотива». В серьезном по хоккейным меркам возрасте он держал себя в идеальной форме. Вьюхин не был габаритным вратарем, ему приходилось очень много двигаться в воротах – у него был энергозатратный стиль. Для этого была нужна физическая подготовка.

Он пришел в середине сезона и выиграл конкуренцию у Дмитрия Кочнева, став первым номером. Насколько я помню по разговорам, Саше очень нравились город, команда, арена. Он очень хотел остаться в «Локомотиве» и сделал все, чтобы с ним продлили контракт на следующий сезон.

Вьюхин быстро стал своим. Но это объяснимо. Чем дольше ты играешь в лиге, тем проще тебе дается смена команды. А если ты делаешь это на хорошем уровне, то тебя все знают и уважают. Поэтому когда ты приходишь в новый коллектив, то проблем никаких не возникает. Это в полной мере относится к Вьюхину.

«ПЛЕЙ-ОФФ СТАЛ УЖАСОМ ДЛЯ МЕНЯ»

– Автогол Гены Чурилова в третьем матче серии против «Атланта» – один из самых курьезных моментов в моей карьере. Прекрасно помню тот эпизод. Шайба просто перескочила через мою клюшку. Такие вещи происходят очень часто, но тут она попала в наши пустые ворота.

Вообще от той серии с «Атлантом» у меня остался только негатив. Помню эти 2:8 в Мытищах и то, что это был самый ужасный плей-офф в моей карьере. В регулярке все получалось, но в играх на вылет меня как будто подменили. Я сам не понимал, что происходит. Руки, ноги – все как будто не мое.

Помню, как мы приехали в Ярославль после поражения, встретились с болельщиками, они начали спрашивать: «Как так? Почему проиграли?». Но я не мог толком ничего сказать в оправдание. Я сказал что вроде: «Все будет хорошо». «Атлант» тогда не был топовой командой, и на бумаге мы должны были ее проходить. От этого было очень обидно.

«СКЛАДЫВАЛОСЬ ОЩУЩЕНИЕ, В ЯРОСЛАВЛЕ БОЛЕЮТ НЕ ТАК, КАК РАНЬШЕ»

– Когда я вернулся в «Локомотив» после трагедии, не скрою, было впечатление, что в «Арене-2000» болеют уже не так как раньше. Может быть, где-то уже начинал думать за болельщиков, что они постоянно помнят о произошедшем и уже нет той радости, тех улыбок.

Я помню день прощания с ребятами в «Арене-2000». Когда я только зашел на стадион, то еще держался, но стоило мне попасть в коридор, по которому мы выходили из раздевалки, эмоции нахлынули. Ведь еще недавно мы все были вместе, а сейчас ребят нет.

Поэтому иногда создавалось ощущение, что когда болельщики заходили в арену, то сразу вспоминали все эти трагические события, а их эмоции немного затухали. В таких обстоятельствах им было тяжело думать о хоккее, ведь еще недавно здесь играла их любимая команда, а сейчас все по-другому.

«7 СЕНТЯБРЯ СЫГРАЕМ В ПАМЯТЬ О «ЛОКОМОТИВЕ»

– Я не думаю, что решение КХЛ вновь проводить 7 сентября означает, что о трагедии начинают забывать или кто-то не чтит память «Локомотива». Может быть, это даже правильно, что теперь в этот день будут играть в хоккей. Все равно, кому надо, тот вспомнит ребят и в игровой день, и в неигровой. Это зависит от людей.

Все команды, которые приезжают играть в Ярославль, приходят на кладбище, чтобы отдать дань памяти ребятам. Я думаю, что это правильно. Любому хоккейному человеку приятно осознавать, что прошло уже семь лет, а о команде помнят.

7 сентября командой ветеранов мы сыграем в Ярославле в память о ребятах против местной команды из Ночной хоккейной лиги. А после игры поедем на презентацию фильма про Ваню Ткаченко.

Новости. Хоккей